Квиллер попыхтел в усы. Он хорошо знал, что было у него в прошлом, что есть в настоящем, а про будущее он предпочитал ничего не знать. Внезапно он спросил:
— А кто её сын?
— «Игрек» в компании XYZ, но сейчас он собирается начать своё собственное дело. Ты, случайно, не знаешь точное время своего рождения? Вообще очень мало кому это известно.
— Я родился в одиннадцать ноль семь — мама говорила, это счастливая комбинация цифр.
— Да ты и вообще счастливчик, душа моя.
— Везёт через раз. Скажи, а мог бы я заказать свою натальную карту анонимно?
— Можешь взять любое вымышленное имя — я не раскрою твой секрет. Таким образом, карта послужит доказательством научного подхода к проблеме — и мастерства миссис Янг.
Квиллер написал требуемые данные, назвав себя Рональдом Фробницем.
— А во что мне обойдётся разгадка этой шарады?
— Не дороже денег… Ещё чашечку?
— Спасибо, нет. Но кофе был хорош. Какую марку растворимой бурды без кофеина ты пьёшь?
— Выметайся отсюда! — взвизгнула Сьюзан.
Квиллер побродил по пустому магазину.
— Нельзя сказать, что сегодня от покупателей отбоя нет. Никто в двери не ломится.
— Чего ты хочешь: понедельник.
Репортёр обошёл выставленные на продажу предметы меблировки разных стилей: чиппендейл, мебель эпохи королевы Анны, Китай… — и наконец остановился перед вышивкой, заключенной в рамку. Нити на ткани поблекли, а само полотно потемнело от старости. По краям картины были пущены заглавные буквы алфавита, а в центре был изображён мальчик, перепрыгивающий через подсвечник с горящей свечой. Внизу Квиллер разобрал строки: Джек, будь ловок! Джек, скорей!
— Что это такое? — спросил Квиллер.
— Образец вышивки с различными видами стежков. Конец девятнадцатого века, — пояснила Сьюзан. — Обычно я не держу такие вещи у себя в лавке, но она досталась мне случайно. Прибыла в коробке с очень хорошими гравюрами.
— Я помню эту детскую считалку. Готов отдать доллар всякий раз, когда я её слышу. У нас дома было совсем другое правило: поспешишь — людей насмешишь. Как-то раз я поспешил — выбежал очертя голову играть в бейсбол с ребятами и свалился с каменной лестницы. Пришлось верхнюю губу зашивать — наложили двенадцать швов. — Квиллер пригладил усы.
— Думаю, мама у тебя была просто святая. Как ей удалось вырастить порядочного человека из такого раздолбая, как ты? Не сомневаюсь, что в детстве ты был раздолбаем.
— Наверно. Но внутри я всегда был белый и пушистый. А сколько стоит вышивка?
— Бери так. Всё равно я никогда её не продам.
По дороге домой Квиллер включил приёмник — послушать последние новости — и сразу же напоролся на Дерека Каттлбринка с его западным прононсом, гнусаво распевавшего новомодный шлягер про белого щенка из приюта: «В дурном настроении…» Квиллер поморщился: «Надо же, этот негодяй уже пробрался на студию и записал эту дребедень, и теперь они будут крутить её до тошноты — до самого Рождества! Конечно, это поможет многим собакам и кошкам найти своих хозяев, но парень точно доведёт радиослушателей до ручки».