— Как это так получилось, Энди, что ты не играл на волынке на похоронах Эддингтона?
— А меня никто не приглашал. Знаешь что-нибудь о пожаре?
— Может, это только досужая болтовня, но до меня дошли слухи, что один парень из Биксби пытался купить весь квартал, чтобы перестроить всё на корню. Но жители отказались наотрез. Затем — умирает Эддингтон, и его магазин — сердце всего квартала — бабах! — взлетает на воздух! Не нужно иметь богатое воображение, чтобы заподозрить поджог.
Броуди хмыкнул.
— И это ещё не всё. Кот Эддингтона сумел спастись. Более того, он цел и невредим. Как ему удалось выйти? Он был домашним котом. Почувствовал ли он опасность, когда неизвестный поджигатель взломал дверь и вошёл внутрь? Выскользнул ли он сам из дома, чтобы спрятаться в траве? Ключ всегда лежал под ковриком у двери. В этом нет ничего необычного. Все кладут туда ключи — по крайней мере, у нас, в Мускаунти. Сколько людям ни говори, что это опасно, они всё равно будут оставлять ключ от входной двери под ковриком и ключ от зажигания — в машине. Таким образом, я уверен, что поджигатель — один из местных, а не какой-нибудь пироман из Гдетотам.
— Отлично! — воскликнул Броуди. — Это сужает круг подозреваемых всего до нескольких тысяч!
Квиллер поднялся, собираясь уходить.
— Только потом не говори, что это не я навёл тебя на мысль!
Слоняясь по Главной улице, заходя в кофейни и на почту, Квиллер прислушивался к тому, что говорят люди.
— Без этого магазина центр будет совсем не тот…
— Я помню эту лавку с тех пор, как был ещё вот таким карапузом…
— Люди приезжали сюда со всех концов страны — только чтобы сфотографировать это здание…
— А мой старик говорит, что когда-то здесь была кузница.
Никто ни слова не сказал о том, что тысячи ценных книг превратились в прах.
Квиллеру удалось немного соснуть перед обедом с Морганами. Барри, управляющий гостиницей «Макинтош», снимал апартаменты в Каретном сарае Клингеншоенов. Он был безупречно вышколен и отличался мягкостью манер, свойственной представителям его профессии. Его брат Тео, врач-дерматолог, оказался молодым человеком с аккуратно подстриженной бородкой — его облик сразу напомнил Квиллеру теорию Полли: пациенты испытывают больше доверия к врачу с бородой, нежели к врачу без бороды. Жена доктора Мисти, шатенка с вьющимися волосами и ясными карими глазами, по-голливудски улыбалась гостям. Подобно Квиллеру, оба они были родом из Чикаго, но одевались со столичным шиком, бросающимся в глаза жителям провинциального городка. У Квиллера же этот столичный лоск постепенно сходил на нет.