— Вот уж я абсолютно не беспокоюсь о холестерине, — с вызовом парировал Квиллер, — уверён, что всё это сущая чепуха.
— Золотые слова, милый.
Он принялся за вторую булочку.
— Брат и сестра Джуниора приезжают в город, чтобы уладить кое-какие формальности. Я собираюсь пригласить их отобедать со мной. Надеюсь, ты тоже составишь нам компанию? — спросил он.
— Конечно. Я помню, Пат брала в библиотеке книги по коневодству, она вышла замуж за скотовода. Джек интересовался рекламой, он всегда считался умным мальчиком.
— А ты знала, что дом, в котором размещается закусочная Луизы, принадлежит миссис Гейдж?
— Об этом знают все. Здание является собственностью семейства Гейджев на протяжении нескольких поколений.
— А ты когда-нибудь встречалась с мужем Эвфонии?
— Нет, наши пути никогда не пересекались.
— Говорят, он не очень-то ладил с женой. Слегка дернув плечиками, Полли ответила:
— Лично у меня нет оснований утверждать это, хотя на публике я ни разу не видела их вместе.
— Кажется, между её мужем и Луизой были весьма неплохие отношения.
— Квилл, дорогой, для того, кто распространяет сплетни, ты прямо-таки находка.
— Мною движут чисто профессиональные мотивы, — оправдывался Квиллер, — я хочу написать подробную биографию Эвфонии.
Полли кивнула в ответ, хотя понимала, что этому очередному амбициозному замыслу Квиллера, как и всем предшествующим, не суждено будет осуществиться.
— Никто не высказал ни одной приемлемой причины её самоубийства, — продолжал развивать свою мысль Квиллер. — Джуниор полагает, что причиной самоубийства явилась её вера в перевоплощение душ, но меня это не убеждает.
— Меня тоже… Налить ещё кофе? — спросила она.
— Да, сегодня кофе особенно хорош. Что ты добавляешь в него? — поинтересовался он.
— Чуть-чуть корицы.
Они молча, как и подобает добрым друзьям, попивали кофе, и Квиллер при этом спрашивал себя, стоит ли рассказать Полли о последних находках Коко. Кроме пурпурного банта и пурпурного шлепанца, Коко для своей коллекции выбрал ещё флакончик из-под фиалковых духов, английский сухой лавандовый одеколон и тюбик губной помады с этикеткой «Грейп Делиш». Но почему из примерно полутора миллионов предметов, заполняющих чуланы дома Гейджев, именно эти привлекли его внимание, было непонятно. Может, он чувствовал врождённую приверженность Эвфонии к пурпурному цвету? А может, старался передать какие-то послания, понятные лишь кошкам?
— Что ты читал последнее время? — спросила Полли.
— Для своего удовольствия — биографию сэра Уилфреда Гренфелля, а с кошками мы читаем «Робинзона Крузо». Выбор Коко. В первом предложении романа сто пять слов и огромное нагромождение придаточных. Его можно сравнить с первым предложением диккенсовской «Повести о двух городах», в котором сто двадцать слов, а сочинительная связь создаёт эффект стаккато.