— конечно, ее бесил, в меру сил она добавила в его образ мутной краски. «Ненастье» — вообще слово не ее лексикона, для нее слишком «погодное», простонародное. В ненастные дни королевы не гуляют, в ненастье только простолюдинки хворост тащат. Ну а в Блока можно бросить. А может, и не думала о нем слишком — просто mot созрел, к кому-то его надо было приставить.
* * *
Я выписываю из книги Романа Тименчика те отрывки из записных книжек А.А., которые заинтересовали его. Я не хочу комментировать сами ее записные книжки, не хочу и читать их. Я не хочу быть ее исследовательницей, она мне неинтересна. Я читаю то, что о ней написали люди, чем она захватила их, как она их себе подчинила. Феномен Анны Ахматовой — в этом, не в ней самой. Сама она более или менее проста и ясна. Пресловутой ТАЙНЫ в ней нет.
* * *
Может быть, Ахматова действительно умно и остроумно рассказывала (должны верить на слово, поскольку все, что записывали за нею — не поражает, а характеристики блеска ее разговора могли родиться и от ослепления ее актерским даром). Говорунов много. Но все-таки поэтов мы знаем не по байкам. То, что писала она сама в своих записных книжках — представляет собой всего лишь смесь банальности и претенциозности. В простоте нет ни одного слова. Разумной, трезвой мысли, над которой она бы размышляла сама — нет ни одной, она путает дневник с госзаказом на панегирик. Почему же все-таки ее записные книжки не изданы? Издали 18 лет назад в Турине — и молчок. Ну, что там вперемежку бытовые записи — мы как-нибудь переживем (да нет там ни одной бытовой записи, Ахматова бытом не занималась, там — перечисление посетителей — но это она вела счет, чтобы поражались, сколько к ней припадало, письма — с той же целью. А всякие — в городе свежо и серо, прозрачная весна и проч. — помилуйте, писалось не для себя, а если для нас — то для чего нам «описания» из дамских повестушек?
* * *
А. К. Гладков в дневнике: Н.Я. говорит, что А.А. давно ведет дневник и пишет мемуары. (Летопись. Стр. 550.) Словам Надежды Яковлевны было бы невозможно не поверить. Как же такой заслуженной, давнишней писательнице, поэтессе — и не писать? Даже удивительно, что она на самом деле ничего почти не писала.
* * *
2 июля 1963. Сегодня <…> мы (6 человек) одновременно видели Великое Небесное Знамение. (Летопись. Стр. 612.)
* * *
Чего только не напишет!
Смерть Неру. Особенно горестно после Тагора и приближения к буддизму, кот<орым> я живу последнее время.
Записные книжки. Стр. 464
Это уже заготовка для частушки. Приближение к буддизму