Вечером, когда Марья Андреевна последнему своему ученику вдалбливала разумное, доброе, вечное, когда Наталья упивалась очередным сериалом, а Ольга зависала в компьютере, раздался звонок в дверь. Открывать, конечно же, пришлось Дарье – все остальные были жутко заняты.
– Кто там? – по обыкновению сурово рявкнула женщина.
– Дашенька, это я, – раздался знакомый робкий голос.
Дарья Андреевна загремела замком, и на пороге оказался Вячеслав Капитонович.
– Ой, как хорошо, что вы пришли, – зарумянилась Дарья Андреевна. – А я… а мне как раз заняться нечем, они все… чего-то делают. А я…
– Вот! – прямо на пороге протянул ей какую-то коробку мужчина.
– Что это? – напряженно улыбнулась женщина и раскрыла коробку.
– Это ваши машинки, – пояснил Вячеслав Капитонович. – Я вчера собрал со снега, пока Федора ждал. Не успели украсть.
Дарья быстро полезла в коробку. Все! Все до одной! И ничего не сломалось! Все ее машинки целы, вот они, здесь!
– Спасибо! – с чувством произнесла женщина и, если бы не робость перед этим человеком, она уже кинулась бы ему на шею. – Спасибо! Знаете… знаете, какое спасибо?! Прямо… прямо… не знаю какое!
– Я сейчас… я вот еще хотел сказать… – мялся возле дверей гость.
И Дарье Андреевне вдруг на какое-то мгновение показалось, что сейчас он возьмет да и скажет – забирайте, мол, свои игрушки и больше не тревожьте меня своим вниманием… да, именно так. Красиво как-нибудь, но… но жутко больно. У нее даже опустились руки с коробкой. Вячеслав Капитонович заметил это, поддержал коробку, чтобы не вывалились машинки, и спешно заговорил о другом:
– А то, что машинки, так это, надо сказать, я вас очень понимаю. Очень! Я же и сам… только не смейтесь. Я и сам собирал солдатиков.
– Солдатиков… – растерянно повторила Дарья Андреевна.
– Ну да, таких… всяких-разных, – окончательно смутился мужчина. – Есть дорогие, знаете, такие, старых времен, коллекционные, а я… обычных, зелененьких. А потом у меня их сын выбросил… когда мы переезжали… Он сказал, что это хлам, ну и… В общем, я вас понимаю.
– Как же хлам? – заморгала женщина. – А если… если этот хлам радость приносит? Если он такой нужный хлам? Вот у нас у Наташки сколько журналов, мы даже их жечь пытались – все захламили, а потом… я как увидела Наташино лицо. Мне так стыдно стало, я больше их не касаюсь. Пусть пылятся, но ей вот станет грустно, она их достает, начинает ноги там задирать, руки выворачивать и все, и снова улыбается.
Вячеслав Капитонович пожал плечами и вздохнул, а потом все же сказал:
– Так я о чем с вами поговорить хотел… – и виновато взглянул на Дарью Андреевну. У той сердце снова ухнуло в пятки, но она выпрямила спину и собралась достойно выслушать все, что угодно. – У меня машина есть, не иномарка, но вполне приличная «Волга», и год хороший. А водить я не люблю… скоростей я боюсь. А вы… я подумал, если вы так машинки любите, так, может быть, вы согласились бы… хоть иногда, не всегда, я не настаиваю! Но… может быть, вы согласились бы на ней ездить? У меня дача недалеко. А я никак до нее добраться не могу – в электричках я теряюсь. А на машине… боюсь. А так бы… я подумал… как хорошо было бы.