Нда…
А ведь прав дядя Федор, еще неизвестно кто кому «Равняйсь! Смирно!» командовать будет…
Ленка деловито убрала сумку, выложив из нее навороченную трубку мобильника, тряхнула головой, откидывая непокорные пряди, и нетерпеливо махнула рукой мгновенно подлетевшей официантке.
Уточнив заказ (девушке захотелось темного пива), повернулась к Глебу, сверкнув лукавыми и (похоже, что не показалось) счастливыми глазами:
– Ну, рассказывай…
Глеб отхлебнул вискаря, пожал плечами.
– О чем?
– Ну, для начала, о своей таинственной командировке…
– А что о ней рассказывать… Командировка как командировка. Даже не в «точку». В Южноморск. Как дядя Федор сказал, командировка в лето. Твой Князь постарался…
Ленка фыркнула.
– Ну, не такой уж и мой. Для меня Князь – прошлое. А вот для тебя, дорогой мой женишок, похоже, – будущее…
Глеб внимательно посмотрел на Ленку и потянулся за сигаретами.
– Эт ты с какого бодуна так решила?
Скворцова улыбнулась уголками губ, потом неожиданно отобрала у Глеба зажигалку, чиркнула кремнем, протянула огонек, давая прикурить.
– Знаешь, Глебушка… Так приятно осознавать, что напротив тебя сидит твой мужчина. Ты даже не представляешь…
Глеб нахмурился:
– Не гони пургу, Скворцова. Повторяю вопрос: почему ты так решила?
Но все-таки не выдержал, прикурил.
Ленка потушила зажигалку, заботливо положила ее рядом с полупустой пачкой «Парламента».
– Это не я так решила, Ларин. Это Князь так решил. Значит, ты ему нужен. А те, кто ему нужен, остаются с ним. Всегда. При любых обстоятельствах…
Глеб неожиданно ощутил неслабый укол ревности.
Оказывается, это очень больно.
Не знал.
– А ты? Ты же спала с ним, сама говорила. Что, стала не нужна?
Ленка задумчиво вытащила из его пачки сигарету, прикурила, не позволив ему поухаживать за собой.
– Знаешь, Глеб… Если ты мне еще раз скажешь что-то подобное, я тебе дам пощечину. При всех. А потом уйду, и никогда – слышишь, никогда – не вернусь. Я – другое дело, Ларин. Мы с ним оба понимали, что это ненадолго. Он любил другую женщину, просто у них что-то не клеилось. Я – другого мужчину. Давно и безнадежно. Тебя, дурака. Так что это была не совместная жизнь. Так, костер у дороги. У которого два одиноких путника устраиваются погреться. Зная, что завтра их пути навсегда разойдутся. А что касается ваших мужских игр, то, как ни больно в этом признаваться, я для них слишком слаба, Глеб. И слишком зависима. От работы, от мамы, от сынули моего. От тебя, наконец…
Глеб постарался спрятать глаза.
Потом стряхнул пепел и погладил Ленку по тыльной стороне ладони. Она в ответ слабо улыбнулась.