Романтика, блин…
По дороге к месту встречи Глебу позвонила на мобильный Ленка Скворцова. Призналась в очередной раз в любви, передала приветы от общих знакомых, причем отдельные – от Феди и Рафика, попеняла, что он ей совсем не звонит.
Словом, что называется, мило поболтали.
Ларин неожиданно ощутил острый, и от этого еще более неприятный укол совести.
Нда…
А он-то думал, что у него сей орган уже давно атрофировался.
Так сказать, за ненадобностью.
Все страньше и страньше…
Пришлось идти на сделку с самим собой: типа, Ленка – это судьба, без пяти минут будущая жена и т. д, и т. п.
А Ольга – просто курортный роман, каких в жизни любого мужчины встречается, увы, немало.
Предмет для будущих приятных воспоминаний.
Потому как роман уж больно такой…
Красивый.
В кафешке, где они договорились встретиться, было сумрачно, прохладно и пустынно. За небольшой барной стойкой колдовал над кофейными турками грустный пожилой армянин: седой, худощавый и опрятный.
Глеб заказал пятьдесят коньяка, устроился у окошка, отодвинул занавеску и приготовился ждать.
За стеклом окна солнце готовилось садиться в удивительно спокойное и, казалось, совершенно неподвижное Черное море. Нет, наверное, если подойти к самой кромке земли и воды, волны будут обязательно.
Хоть небольшие, но будут.
Будут тихо шуршать, выбрасывать на берег перламутровые обломки раковин и обточенные осколки зеленого бутылочного стекла, перебирать гальку, вытачивать из нее «куриных богов» – высшую радость смешного и далекого пионерского детства.
Море, как любое живое существо, не может пребывать в состоянии полной неподвижности.
Но это – если подойти.
А зачем подходить?
Здесь, за уютным столиком небольшого, опрятного и пустынного прибрежного кафе, можно просто сидеть, пить крепкий и густой кофе с коньяком и смотреть в окно, представляя себе, что этот четкий прямоугольник есть не что иное, как экран какого-то супернавороченного телевизора, и эта красота не здесь, не рядом, а по-прежнему далеко от тебя.
Иначе можно просто сойти с ума или разучиться дышать.
А нам ведь этого, товарищ знаменитый журналюга, совершенно не хочется, не так ли?
Глеб так глубоко задумался, что не заметил, как его рука оказалась накрыта другой, бледной, тонкой и узкой, с невероятно длинными и сильными, умопомрачительно красивой формы пальцами.
Он улыбнулся, усилием воли оторвал взгляд от прямоугольного окна, по которому показывали закат солнца в море, взглянул прямо перед собой и – задохнулся.
Если в нашей жизни хотя бы изредка встречаются такие женщины, значит, и мы сами в этой жизни хоть чего-то да стоим.