— Значит, твоя мама родила тебя вне брака?
— Да. И в моей метрике стоит «отец неизвестен». Дедушку чуть удар не хватил, когда он увидел эту запись. Но мою маму это смущало меньше всего. Она всю беременность отыгрывалась на дедушке. Он ужасно боялся ее чем-то потревожить. Дедушка, конечно, мучился, страдал. Еще бы — такой казус в его доме! Но он мужественно переносил все ее прихоти. Он все же любил ее. А потом решил, что ему все равно нужен наследник. А когда родилась я, опять дедушкины мечты пошли прахом. Но он все равно любил меня. Сильно. — Эстель тяжело вздохнула. — Понимаешь теперь, что тогда имели в виду эти женщины? Мама допустила ошибку, которую мы еле смыли деньгами и ее добровольным затворничеством. Так что, когда мой жених появился в костюме гориллы, все сразу же припомнили маме историю моего рождения.
— Прости, — тихо сказал Ричард. — Я не знал.
— Я тебе никогда не говорила. Ты не мог знать. — Эстель равнодушно пожала плечами. — А с той историей мы почти разобрались. Во всяком случае, пока был жив дедушка, в его доме никто бы не решился сказать такое. Кто бы захотел испытать на себе его гнев? — Эстель криво усмехнулась.
— Так вот в кого ты такая... — пробормотал Ричард.
— Какая?! — тут же вскинулась Эстель.
— На дикобраза похожая, — ответил Ричард.
— Когда-то это уже было, — устало сказала она. — Я не хочу продолжать, Ричард.
— Эстель, нам давно надо было поговорить, — начал было он.
— В том-то и дело, что надо было. Сейчас уже поздно. Наше с тобой время ушло, Ричард, пойми это, и ничего здесь не поделаешь.
— Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня?
Вместо ответа она покачала головой.
— Эстель, этого не может быть! — Ричард не мог поверить, что она не любит его. — Эстель, мы же были вместе столько лет. Ты все еще любишь меня! Я вижу, я чувствую это!
— Я не знаю, Ричард. Еще вчера я бы сказала, что уже не люблю тебя. Две недели назад, что люблю безумно, но не могу простить. А сегодня... Я не знаю.
— Нельзя не знать, любишь или нет, — настаивал Ричард.
— Оказывается, можно. Давай прекратим этот разговор. — Она поднялась из-за стола.
— Нет! — резким голосом сказал Ричард.
От неожиданности Эстель села обратно.
— Что ты себе позволяешь?!
— Нам надо поговорить, — медленно, разделяя слова, сказал Ричард. — Сегодня. Не вчера и не завтра. Сегодня.
— И о чем ты хочешь со мной говорить? — язвительно поинтересовалась Эстель. — О любви?
— О том, как мы будем жить дальше.
Она пожала плечами.
— Эстель, я бы просил тебя отвечать мне.
— Тогда ставь конкретные вопросы, — взвилась она.