— Любовь — очень сложная вещь, — сказала она приглушенным голосом. — Вы когда-нибудь были женаты, Алден?
— Женат? Нет.
— Что, еще один доктор, который занят своей карьерой?
— Нет. В моей жизни есть женщины. У меня имеются также другие интересы. У меня есть друзья.
— А вам бы не хотелось иметь жену и детей?
Он усмехнулся. В его глазах светилась какая-то особая теплота.
— Я начинаю думать, что пропустил что-то самое важное в жизни.
— Вы должны как-то устроить свою личную жизнь.
— Ну, это, мне кажется, легко можно сделать.
Линдсей улыбнулась. Она была заворожена его глазами. В них было что-то такое, чего она никогда раньше не замечала, что-то необъяснимое, глубокое и потаенное.
— Я думаю, вы своеобразный человек. Вы отличаетесь от всех тех людей, которых мне приходилось встречать.
— И чем же?
— Не знаю.
Алден коснулся своей рукой ее волос. Это было быстрое и нерешительное прикосновение. Затем он положил руку снова на одеяло.
— Я не так уж сильно отличаюсь от других. Все мы способны на большее, чем думаем. Различия — это только видимые черты.
— Мама! Я не вижу Джефа! — крикнула Мэнди.
Линдсей вскочила на ноги и зорко оглядела озеро. Джеф, которому, видимо, надоело барахтаться на мелководье, стал уплывать дальше на середину озера.
— Надо его позвать, чтобы он плыл обратно, — сказала Линдсей. — Он еще плохо плавает, особенно когда устает.
Она подошла к берегу, где стояла Мэнди.
— Он уплывает все дальше и дальше, к середине озера, — сказала Линдсей и показала рукой в ту сторону, чтобы и Мэнди смогла видеть Джефа.
— Ему не надо этого делать.
— Ты права.
— Джеф! — позвала Линдсей, сбрасывая сандалии. — Я поплыву за ним. Мне не нравится, что он заплыл так далеко.
— Я его уже не вижу, — испуганно воскликнула Мэнди.
— Не может быть! — Линдсей уже была в воде, даже не обратив внимания на холодную воду, которая, казалось, удерживает ее на одном месте. Она не могла заставить себя плыть быстрее, а только гребла то одной, то другой рукой и постепенно начала приближаться к тому месту, где в последний раз видела Джефа. Она почувствовала, что уже не достает дна, но здесь было еще глубже, чем она предполагала.
А Джефа нигде не было видно.
Она плыла, подняв голову высоко над водой, и это отразилось на скорости. Она молила Бога, чтобы появился какой-нибудь признак, рябь, всплеск или что-нибудь такое, что бы подсказало ей, что она плывет в нужном направлении. Но ничего такого не было видно. Линдсей нырнула, открыла глаза и стала всматриваться в глубину вод. Она находилась под водой до тех пор, пока не начала задыхаться, но Джефа так и не увидела.