Сожженные мосты (Маркьянов) - страница 1386
Но вот если большая часть русских будет думать, что не по правде живет их правительство, что не по правде живет их Государь, допустивший рождение на свет атомного монстра, что не по правде живут патриоты и монархисты, убивающие людей — вот тогда русских можно брать голыми руками. Никто из них не сдвинется с места, чтобы защищать неправду — разве что кадровая армия, но и то… Уже были готовы целые океаны грязного, отвратительного, воняющего компромата, о том что происходило на Востоке и в Персии, о том как брали взятки, как продавали запрещенные технологии, о том как дворяне расстреливали людей, про годами творившееся чернейшее беззаконие — причем были не только бумаги, но и свидетели, живые, известные всем свидетели готовые выступить и подтвердить. И вся эта Ниагара должна была обрушиться на русских по мановению руки из Лондона, лишая их воли к сопротивлению.
Сэр Джеффри не знал, удастся ли так свалить монархию и поставить в России новое правительство, которым можно будет манипулировать. Сам он оценивал шансы как пятьдесят на пятьдесят… но даже если молодой и не имеющий авторитета отца монарх удержится на троне — это будет уже не тот монарх. В боксе есть такое понятие — «пробитый боксер». Это боксер, который уже получил сокрушительный удар, помнит его и подсознательно боится получить еще один такой же. Вот Николай Третий и станет таким же неуверенным в себе, пробитым боксером, он будет помнить про свое поражение, и народ будет помнить про его поражение. А в России не уважают и не любят слабых, тем более — слабых во власти.
И если даже не сейчас — то через какое-то время русский трон падет.
Был наготове и еще один вариант, на случай если этого окажется недостаточно. Долгие годы Россия имела на своих восточных границах сильного, жестокого и коварного врага. Япония, дальневосточная Британия, еще один остров просвещенных воинов, волею судьбы покоривший пространства, в разы, да что там, в разы — в десятки раз превышающие размером свою историческую родину. Стечением обстоятельств, частично подстроенным британцами, Япония вышла победителем из войны с Российской Империей — но страх перед гигантом у японцев остался, сильный, непреходящий страх. Они были самураями и знали, что обязанность самурая, которому нанесена обида — месть. Обида — как шрам на дереве, с годами он становится лишь больше и уродливее. Они знали, что только нежелание Российской Империи затевать передел существующего миропорядка сохранило за ними половину острова Сахалин, который они десятилетиями работы превратили в сплошную бетонную крепость, в сухопутный авианосец — кое-кто даже утверждал, что японцы вырыли тоннель от Сахалина по всем островам Курильской гряды — и до острова Хоккайдо. Никто не знал, правда ли это — но такое вполне могло быть, потому что такие тоннели существовали между всеми четырьмя крупнейшими островами собственно Японии. Испытываемый долгими годами страх перед новой войной естественным образом трансформировался в ненависть — и сэр Джеффри знал, что Япония немедленно кинется на Россию, как только увидит, что она ослабла и не может защитить себя свои земли. Японцам нужна была территория для расселения своего многочисленного народа и вассальных народов, им нужны были ресурсы и земля — и потому то на некоторых японских картах территория России до Урала называлась «территорией северных ресурсов». Если начнется война — Япония ринется на Россию как гиена, желая отхватить побольше кусок — и окажет тем самым услугу Великобритании и всей международной коалиции. По крайней мере, именно об этом — не раскрывая конечно подробностей — сэр Джеффри говорил во время встречи с руководителем японской разведки «Кемпетай» Ёшики Иосидой во время их личной встречи. Он просто попросил быть наготове на севере — и генерал это понял и оценил, поблагодарив британского собеседника сдержанным кивком головы. Если Британия преподнесет Японии часть территории России — Япония этого никогда не забудет, у японцев очень сильно развито чувство долга.