Выдернул осколок, сморщился. Бледно-розовая вода с шумом бежала, проваливалась в сток…
— Кто там? — спросила Марианна, — кого здесь убили?
— Директора британской разведки. «К», как его называют свои. Пошли, посмотрим…
Где-то рядом шумел вертолет, такой тяжелый, давящий гул…
Сэр Джеффри был мертв — кто-то перехватил обе артерии. Привычка ходить без оружия и обходиться лишь своим умом и познаниями в человеческой душе, которые, как известно лишь умножают скорбь, на сей раз вышла боком. Нашелся человек, который не стал играть с ним в шахматы — а просто схватил шахматную доску и дал ей ему по башке. Верней не по башке — а по горлу, чем-то очень острым.
Машинально я провел рукой по лицу старого британского разведчика, закрывая ему глаза. Потом обратил внимание на то, что лежало рядом с ним, на пропитанном кровью пледе. Поднял, посмотрел — что-то типа контейнера, то, что в нем могло находиться, должно было быть размером с небольшую сигару. Что это — не хочу даже думать, но уж точно не понюшка кокаина.
Снова забился в истерике вызова коммуникатор.
— Переменный три, — устало ответил я, чувствуя, как саднят руки.
— Переменный три, доложите.
— Нахожусь на точке… включите пеленгатор, в общем, на этой точке и нахожусь. Передачу сорвать не удалось, обстреляны неизвестными, Переменный-четыре погиб. Нужно немедленно задержать того, кто скрылся с точки, вы должны были повести его.
В ответ раздалось такое, отчего я похолодел.
— Переменный-три, птица потеряла объект…
Муса не успел даже понять, что происходит, тем более что, отправляясь на встречу, он не взял оружие, опасаясь, что его отыщут и заберут. Оружием была внезапность — все те, кто хорошо играет в шахматы, начинают думать исключительно логическими категориями, и не рассчитывают, что кто-то придет и грубой силой и вероломством опрокинет все его расчеты к чертовой матери.
Зачем они с братом решили убить сэра Джеффри? Нет, не потому что он им не был нужен. Потому что теперь он стал для них двоих опасен, на этом этапе он был единственным человеком в мире, который контролировал процесс и мог дергать за ниточки. Он понимал, что происходит — а значит, мог по необходимости все это быстро прекратить. Братьям же не нужно было, чтобы поезд, путем сложных манипуляций перешел на другой путь, они просто хотели пустить его под откос и не более того.
А поездом этим был весь мир.
Но и плану Мусы спокойно уйти не суждено было сбыться: на улице бичом грохнули выстрелы, и только он успел вскочить на ноги — больше он ничего не успел сделать — как вывалилось стекло, и с грохотом и звоном в комнату ввалился человек. Человек повернул голову в его сторону, взглянул — и по взгляду Муса понял, что он его узнал, и что этот человек пришел за ним. Спасаясь, Муса бросился обратно в ванную, за спиной оглушительно громыхнуло, дробь хлестнула по стене, но его не задела. Толчком открыв окно, через которое он пролез внутрь — он вывалился из домика мотеля и бросился в сгущающиеся сумерки…