— Это волшебно, — выдохнула она наконец. — Как он может вообще уезжать из этого места?
Джон остановил машину и снял ремень безопасности.
— Кто?
— Граф Паллизер, - сказала Эмма, вылезая из машины. Она с удовольствием набрала в легкие свежий воздух. Вдалеке распевали неведомые птицы. Картина представляла собой иллюстрацию к детской книге. Возможно, ожил «Тайный сад», подумала Эмма.
— Ты же сказал, что он часто бывает в разъездах. Если бы здесь жила я, то никогда бы не покидала это место.
— Правда? — Казалось, он удивился. Похоже, у него другое представление о Шелдейл-хаусе. Они пошли по траве.
— Я думал, эта местность покажется тебе холодной и суровой.
Эмма посмотрела на него с удивлением.
— Холодной? Ты шутишь? Да ты только посмотри! Она обвела рукой вокруг. — Подумай, сколько любви и труда нужно было вложить, чтобы все это росло и цвело! Поколения и поколения садовников трудились здесь, они вложили в эту работу свою душу и сердце.
Он проследил за ее жестом, но, кажется, этот вид не очень его вдохновил.
— Но это их работа.
Она улыбнулась и покачала головой. Он просто не имел представления обо всем этом.
— Прополка и борьба с сорняками — их работа, и выращивание растений — тоже, но создание этой красоты — это дело их любви, поверь мне.
Некоторое время он смотрел на лужайку перед домом, на сад.
— Я никогда не думал об этом, — тихо промолвил он.
Она пожала плечами.
— Конечно, немногие люди над этим задумываются. И в самом деле, зачем тебе над этим думать? Ведь не ты же здесь живешь. Ты не привык ко всей этой красоте. Большинство людей, увидев подобное место, просто подумают, как здесь красиво, не более. Я же думаю, что это великое мастерство. Это своего рода шедевр.
— Я очень рад, что ты воспринимаешь это таким образом.
— Конечно, а как же иначе? — Она еще раз глубоко вздохнула, словно вбирая в себя всю окружающую красоту. — Ладно. И где же ты делал свои фотографии?
— Какие фотографии? — Он был несколько ошарашен, но быстро сообразил. — Ах, да. Я снимал... вон там. — Осмотревшись кругом, он направился к цветнику.
Пока они шли, Эмма не переставала восхищаться.
— Так, значит, все это великолепие принадлежит всего лишь одному человеку?
Джон кивнул.
— Точнее, одной семье. — Он посмотрел вокруг, словно они могли встретить здесь кого-нибудь из членов этой семьи. — Но вообще-то из династии Паллизеров практически никого не осталось, так что можно сказать, что все это принадлежит одному человеку. У него много обязанностей, поэтому он так редко здесь бывает.
— Очень жаль. У него есть дети?