Женщина поцеловала его в щеку и повернулась, чтобы уйти, даже не попрощавшись с Эммой. Однако барон едва заметно ей кивнул и улыбнулся уголками губ и только потом последовал за женой.
Когда они скрылись из виду, Брайс попытался что-то сказать, но в голову ничего не приходило, он был в полном нокауте.
Одно хорошо — притворяться больше не надо.
Все остальное — плохо. Очень плохо.
Молчание нарушила Эмма:
—Что все это значит?
Он повернулся к ней. Возможно ли вывести этот Взгляд?
— Ты имеешь в виду барона и баронессу?
— Да.
— Прекрасные люди.
—Не сомневаюсь.
— Думаю, я не видел их с тех пор, как...
— Прекрати! — Лицо Эммы приобрело багровый оттенок. — Ты собираешься объяснить мне, что происходит, или нет? Почему они называли тебя Брайсом?
Он глотнул горячего кофе и обжегся. Потом коснулся ее руки. Что он мог ей сказать? Я все эти два года лгал тебе.
— Видишь ли, я не совсем тот, за кого ты меня принимаешь.
Лицо у нее побледнело и вытянулось.
— Ну, допустим, это я уже поняла. И что дальше? Что там насчет вечеринки в Шелдейл-хаусе и твоей матери?
Он тяжело вздохнул и наконец выдавил из себя:
— Я не Джон Торнхилл.
Она посмотрела на него так, словно у нее внезапно заболела голова.
— Ты не... Джон Торнхилл?
— И никогда им не был, — продолжил он быстро потом, сообразив, как это глупо звучит, добавил: — Конечно, я тот самый человек, с которым ты переписывалась и который писал тебе, только имя было не моим.
Она покрутила головой и слабо махнула рукой.
— Ничего не понимаю.
Да, это было не так легко, как он предполагал.
— Джон Торнхилл — не мое имя.
Мгновение она непонимающе смотрела на него, а потом кивнула.
— Тогда как же тебя зовут?
— Меня зовут... — Он набрал воздуху в легкие усилием произнес: — Брайс, граф Паллизер.
Она выдернула руку из его руки.
— Что ты хочешь этим сказать? Что ты граф Поллизер? Но этого не может быть! Это смешно.
— Но я и есть граф. — Давно, когда он представлял, как скажет ей свое настоящее имя, он и предположить не мог, что ему еще придется доказывать, что он граф. А теперь на ее лице было написано не только отвращение, которого он ожидал, но еще и недоверие, этого он предвидеть не мог.
— Видишь ли, когда ты написала Джону Торнхиллу о «Сердце святого Петра», он передал письмо мне, и я ответил тебе, подписавшись его именем..
Он видел, как она пыталась сложить два и два.
— Но ты же не мог писать мне под чужим именем два года! — возразила она. — Я не верю этому!
Брайс колебался. Что он мог еще сказать? Вот он все рассказал ей, а она ему не поверила. Это было занятно.