Несмотря на жару, Кейтлин трясло от озноба.
— Пять лет... И все это время ты потратил на то, чтобы получить здесь власть.
— Пять лет назад все, что у меня было, — это сжигающее меня честолюбие. Я знал, чего хочу, но не мог купить и угла амбара, не говоря уж о ранчо. — Он помолчал. — Помнишь, что я тебе обещал, когда мы виделись в последний раз?
— В баре?.. — Кейтлин постаралась, чтобы голос ее звучал как можно небрежнее и обыденнее. — Ты был с рыжеволосой девицей. Кажется, ее звали редким именем А! Мэри.
— Так ты помнишь. — В глазах Мейсона ничего не отразилось.
— Конечно, почему бы и нет?
Мейсону незачем знать о боли, что пронзает ее всякий раз при воспоминании о том страшном дне.
— Интересно, что ты запомнила даже имя... — Он по-прежнему смотрел ей в глаза. — Но я говорил не о Мэри. Кейтлин, ты помнишь, что я сказал?
— Сомневаешься в моей памяти?
— Я поклялся, что вернусь на ранчо через пять лет. День в день. Я сдержал клятву, Кейтлин.
Кейтлин смотрела на рослого привлекательного мужчину, и краска отливала от ее лица.
— Так вот почему ты здесь, — проговорила она, вновь обретя голос.
— Точно.
— Ты мог бы написать. Или позвонить.
— Да, думаю, мог бы, но решил довести новость до твоего сведения лично.
— Не подумав о моих чувствах! — обвиняюще бросила она.
Мейсон не ответил, но в глазах его, устремленных на Кейтлин, мелькнуло странное выражение.
Подавляя кипевшие в душе страсти, Кейтлин сказала:
— Ты знал, что я буду потрясена, но тебе хотелось видеть мое лицо. Кто ты, Мейсон? Садист?
Он лишь пожал плечами.
Кейтлин обхватила себя руками, в тщетной надежде согреться.
— Ну, как бы там ни было, ты довел до моего сведения свою потрясающую новость, так что теперь можешь убираться.
Он долго смотрел на нее. Потом, к облегчению Кейтлин, взял свой "стетсон".
В дверях Мейсон обернулся и пообещал:
— Я вернусь.
— Привет, ковбой.
Кейтлин, старательно красящая ограду, отвлеклась от работы и незлобиво огрызнулась:
— Сам ковбой. Привет.
С их последней встречи прошла неделя.
— У тебя замотанный вид, Кейтлин.
Глаза ее под широкими полями стетсоновской шляпы были ярко-зелеными, почти нефритовыми.
— Спасибо за комплимент. На сей раз я не слышала гула самолета, Мейсон. Неужели ты вернулся к более привычной манере передвижения и прибыл на лошади?
Он засмеялся.
— Трястись в седле всю дорогу от Остина? Уволь. — Он взглянул на приемник, висящий на суке ближайшего дерева. — Не могу сказать, что я удивлен: за этим грохотом не расслышишь не только самолета.
Кейтлин убавила громкость.
— Ты надолго, Мейсон?
— Не очень.
— Думаю, ты следишь за мной, ковбой.