— Как я на это надеялась! И что же стряслось, Мейсон?
— Меня завернули от дверей.
— Нет! — с мукой вырвалось у нее.
— Ты мне не веришь?
— Кто мог сделать подобное?
Но, едва сказав, Кейтлин поняла кто.
— Твои родители встретили меня у дверей. И мистер Маллин сказал — очень вежливо, — что мое присутствие нежелательно. Короче, дал понять, что твой день рождения — не для ковбоев.
— Но ты-то знал, что это не так! Знал, что я пригласила тебя. Ты не должен был слушать папу!
— Я пытался объяснить, но без толку. Твоя мать заявила, что ты пригласила меня только потому, что не хотела показаться снобом или грубиянкой. И что мне не стоит принимать твою восторженность за нечто большее.
— Ты должен был понять, что это ложь! Мог настоять, чтобы тебя впустили!
— Я пытался, Кейтлин. Твоя мать посоветовала мне заглянуть в зал. Ты танцевала с каким-то белобрысым парнем, вы смеялись. А потом поцеловались.
— Нет, — запротестовала Кейтлин, — возможно, тебе наши отношения показались нежными, но я понятия не имею, кто был этот белобрысый и почему он меня поцеловал. Зато я наверняка знаю, что ничего серьезного между нами не было. И, Мейсон, что бы ни говорили мои родители, ты ведь знал, что я жду тебя.
Мейсон усмехнулся.
— Я знал, что ты забегала в барак, ковбои мне передали. Когда я увидел тебя с тем светловолосым юнцом, то заподозрил, что ты передумала приглашать меня, что приходила в барак отменить приглашение...
— Какое чудовищное недоразумение!
— Я ушел, но потом вернулся. Я заглядывал в окна. Ты веселилась, тебя окружали люди — богатые, беспечные, всем довольные... Тогда — в первый раз — я осознал то, что должен был понять с самого начала: мы с тобой принадлежим разным мирам. Между нами не может быть ничего.
— Не согласна!
— И тогда я подумал, что, возможно, твои родители правы.
— И что я сноб? — недоверчиво спросила Кейтлин. — Не желай я видеть тебя на своем празднике, никогда не пригласила бы тебя. Я сходила по тебе с ума, Мейсон, ты же знал это.
— Когда человек обижен, милая, он много чего способен себе внушить. Я решил, что ты развлекалась со мной лишь потому, что никого более достойного поблизости не было; что это был ничего не значащий флирт; что я позволил себе поверить, будто у нас есть будущее, хотя на самом деле ты ни о чем подобном не думала.
— И потому ты отправился в город и переспал с той вульгарной девицей.
— Мне надо было зализать раны. Несколько порций виски — и ты напрочь вылетела из моей головы. А девица, Мэри, была счастлива составить мне компанию. — Мейсон криво усмехнулся. — Я не спал с ней, милая. Даже тогда, сходя с ума от боли, причиненной тобой, коснуться другой женщины я не мог.