– Так, – согласился Иван. И закрыл глаза.
– Вот видите! Вам не надо разжевывать пустяков! Это просто великолепно! Но теперь введите во всю эту стройную систему искусственные построения, равномерно рассеянные по всем квазиобластям и перпендикулярным уровням, соедините их спиралями внешне-внутренних переходов и вы сразу оцените всю гармоничность этого мира. – О проникающих волокнах Осевого измерения мы пока говорить не будем, чтоб не усложнять модели, тем более не будем касаться полей Невидимого спектра, иначе вам трудно будет сразу усвоить все.
– Да нет, я постараюсь, – заверил Иван. И не удержался, брякнул свое: – А я знаю. Образина, почему ты с потолка не падаешь, знаю!
– А почему это я вдруг должен падать с потолка? – поинтересовался Псевдо-Хук и вцепился обеими высохшими руками в сиденье табурета.
– Должен! Непременно должен! – заверил его Иван, В голове у него стоял дым коромыслом. Но он гнул свое: – Ты, Образина, не падаешь с потолка, потому что тебя нет! Ясно?!
Псевдо-Хук поерзал немного и снова принялся трястись и размахивать руками.
– Вы ошибаетесь, – быстро проговорил он обиженным тенорком. – Я не падаю с потолка не потому что меня нет. Хотя вы правы, меня действительно нет. Но не падаю я, потому что сижу на табурете, а табурет стоит на полу, хм-м, если это конечно, можно назвать полом.
– Да-а, – язвительно протянул Иван, – на полу, на табурете-е?! А где ж тогда я сижу... Нет, лежу... нет, это самое, стою?!
Псевдо-Хук ощерился до ушей. Ни тут же виновато захлопал выцветшими ресницами.
– А вы, извините, не лежите, не сидите, не стоите, а еще раз извиняюсь, висите вверх ногами на ржавой старой цепи. Если вы соизволите немного выгнуть шею, то вы даже разглядите большой крюк, вбитый в потолок.
– Да-а? – Иван последовал совету. И на самом деле увидел и цепь, и крюк, и настоящий потолок – такой же грязный и неровный как и пол.
Теперь все стало на свои места. Все, кроме него самого.
– Опять дозревать повесили, что ли? – спросил он.
Псевдо-Хук развел руками. И преодолевая явную неловкость, пролепетал:
– Пора бы уже.
– Что – пора?!
– Дозреть пора! – ответил Псевдо-Хук. – Вы учтите такую вещь, что год Всеобщих лобызаний и Братской любви на исходе, нынче последняя декада – декада грез. А потом вам может не поздоровиться тут.
Иван почти пришел в себя. И потому вновь обрел способность рассуждать, кое-как осмысливать происходящее.
– Значит, вы считаете, друг мой несуществующий, – проговорил он, – что доселе мне тут «здоровилось», так?
– Именно так! – заверил самым серьезным образом Псевдо-Хук. – Мы ведь своевременно разобрались с вами в строении этого мира, вы себе представляете его достаточно хорошо. Но вот нравы местных обитателей вы, похоже, не усвоили и даже не изучили ни в малейшей степени.