— Чего мне еще сказать, — промямлил Иван, — у меня есть любимая, есть… мы просто разные, вот и все!
Незнакомка подошла к стене, оперлась на нее рукой. Иван увидал какой-то рычажок, совсем крохотный, моет, ему и показалось, может, это была деталь убранства комнаты.
— Нет! Ты просто не дозрел! — сказала она совсем зло, кривя губы. Опустила руку с рычажком. — Тебе надо малость повисеть, дозреть, мой милый герой!
Ивана перевернуло, дернуло. Свет погас… И он снова ощутил себя висящим на цепях вниз головою в мрачном и сыром подземелье. Он рванулся, забился в цепях. Заорал благим матом, не стыдясь ничего и никого, не совестясь. Его просто выворачивало наизнанку. Все внутри пылало. Стоило проходить через цепь унижений, мучений, надежд, отчаяний, боли, чтоб вновь оказаться болтающимся вверх ногами на цепи в мрачной поганой темнице!
И совершенно неожиданно, как-то не к месту, ему вспомнилось блаженно-идиотское выражение лица висящей в прозрачной сети растрепанной и мохнатой Марты. Вот уж кто дозрел, так дозрел! И где сейчас Лана? Может, ее успели приспособить к аквариуму? Нет уж, он этого не допустит! Иван рванулся сильнее.
И в этот миг наверху что-то загремело, заскрежетало — сдвинулась невидимая дотоле крышка. И вниз, на сырую и бугристую землю темницы, спрыгнули двое — наверное, все те же, несокрушимые и неунывающие Гмых со Хмагом — во всяком случае так подумалось Ивану.
— Ну что, — угрюмо пробурчал он, — опять будете приветствовать с прибытием на Хархан-А, сволочи?
Один из спрыгнувших ответил гундосо:
— Это не Хархан-А, и не Ха-Архан, слизняк, и тем более это не Харх-А-ан, понял? Это промежуточный слой, дурак!
— Ага, понятно, это Меж-хаарханье, так? — с сарказмом вопросил Иван.
— Нет, не мели попусту, слизняк, не опошляй того, о чем не имеешь представления! — сказал другой. — Это обычный изолятор для тех, кто любит шустрить в квазиярусах, А в Межарха-анье еще попадешь. Может быть, попадешь!
— Спасибо хоть на этом, — сказал Иван.
— Нам твоих благодарностей не надо, — заявил гундосый и с размаху ударил Ивана ногой в лицо.
— Да-а, попадет он, разбежался! — проворчал другой. — Туда перевертышей не берут, нужны они там больно!
— Там его и обернут разом! — сказал гундосый.
Иван переждал, пока утихнет боль. И спросил. Он не мог не спросить. Правда, вопрос получился странным:
— Это вы, что ли?! Эй, Гмых, отзовись, ублюдок?! А ты, гнусная твоя рожа, Хмаг, не узнал меня?! Зачем пожаловали сюда, палачи проклятые?!
— Опять грубит! — сказал гундосый.
А второй пояснил:
— Ты ошибаешься, приятель, никаких гмыхов и хмагов в Системе нету, даже кличек таких тут не услышишь! Это у тебя от твоего тупоумия слуховые галлюцинации, понял?!