Иван даже руки не поднял, чтобы защититься — бесполезно.
— Нет! Я не убью тебя! — проскрипел металлически Мертвец. — Тебя убьют другие, и ты от них не уйдешь! Нет, не уйдешь лягушонок! — Он затих на секунду, меч стал подниматься, но не уходить в сторону, нет! Он поднимался выше, для более сильного и выверенного удара.
Иван не мог вымолвить ни слова. Он глядел на сверкающее бритвенное острие меча. И ни на что не надейся. Раз меч поднимался, так поднимался, он должен был и опуститься. Бежать некуда!
— Все же напоследок повторю тебе то, что говаривал твой забулдыжный приятель Хук Образина, — проговорил вдруг Мертвец-Верховник голосом самого Хука Образины, — дурак ты, Ванюша, дурак набитый, дурачина и простофиля! Ладно уж, поживи еще чуток! — Голос опять стал металлическим, чужим. — Вот твоя форточка, комар! Лети!!!
И меч обрушился на Ивана подобно молнии. Он вонзился в грудь, прошиб ее, прошиб каменные плиты — и все раскололось вдруг! Точно громом ударило! Все пропало, исчезло, растворилось.
Но Иван не умер. Его швырнуло куда-то. Он почувствовал, что опять его несет сквозь какие-то ярусы, уровни, структуры… И еще прежде, чем его выбросило на поверхность, он сообразил — сам меч, это вовсе никакой не меч! Было бы наивно предполагать, что сверхцивилизация играется в средневековые игрушки! Это был, видно, какой-то аппарат-перебросчик, или что-то наподобие. Только чем бы все это ни было, Ивана уже нельзя было удивить, он пресытился, он изнемог, ни одному лягушонку, ни одному комаришке, ни одному слизню не доводилось претерпевать подобного. Это же было сверх всякой меры!
Ивана вынесло на поверхность у шара-переходника. И он не стал испытывать судьбы. Он повернулся к шару спиной, как учил жирный вертухай, повалился назад — сразу попал в вязкую тьму. И сразу же развернулся, вцепился в скобы, полез наверх.
Он лез как ненормальный, тяжело дыша, не оглядываясь, бормоча что-то, чего и сам не понимал, все тело болело, голова разламывалась, руки и ноги отказывались слушаться. Но он лез и лез. И только одно гудело в мозгу: «Форточка! Форточка! Форточка! Они указали ему форточку! Все! Теперь-то он не опростоволосится! Это ведь и есть та самая форточка, в которую — и только в которую — может вылететь жалкий комаришка! Пускай! Ничего! Потом еще разберется, кто комаришка, кто слизняк, кто есть кто! А сейчас вперед!»
Иван словно ошпаренный вылетел из шара на траву.
— Ну как? — поинтересовался вертухай, сидящий наверху каменного шлюза в той же позе.
— Нормально! — ответил Иван рефлекторно.