- Клэр! - позвал он, толкнув дверь плечом. - Клэр, родная, это я... Он умолк. Прихожая была завалена газетами и письмами.
Им овладело недоброе предчувствие. Поставив чемодан, он вошел в гостиную.
- Клэр?
Тоненькой струйкой лилась вода на кухне - и всё; кругом царила тишина, даже воздух в комнате был неподвижен и безжизнен, точно в склепе. Часы стояли, цветы в горшках уже начали увядать.
И тут на столе он увидел конверт, прислоненный к вазе с подгнившими фруктами.
Что-то случилось. Он взял конверт, поднял к свету, секунду смотрел на него, потом надорвал и развернул лежавший в нем листок бумаги.
Что-то случилось действительно нехорошее, очень нехорошее. Письма к нему Клэр обычно писала от руки, да еще сопровождала забавными рисунками. А это напечатано на машинке, и рисунков никаких нет. Больше всего его испугало то, что письмо начиналось одним словом: "Майк!"
Он принялся читать.
"Прости меня, что я так поступаю, но я решила уехать, побыть некоторое время одна и обо всем как следует подумать.
Последние полтора года были лучшими в моей жизни, и, хотя ты мне наверняка не поверишь, я по-прежнему тебя люблю. Но наши отношения стали почему-то чересчур спокойными, чересчур предсказуемыми. Мне кажется, я знаю, как пройдут ближайшие тридцать лет, и это меня страшит.
Тебе будет нелегко, я понимаю. И мне, поверь, тоже нелегко. Вот почему я не посмела дождаться тебя и сказать тебе все сама - ты сумел бы отговорить меня, и я бы осталась. А в конечном итоге это обернулось бы только бедой для нас обоих. Умоляю тебя, не испытывай ко мне ненависти".
Огорошенный, он огляделся. Нет, она не могла уехать, убеждал он себя. Принадлежащие ей вещи: кульман, планшет, картотека, картины и книги - все на своих местах.
Письмо это - шутка. Ужасно глупая, но тем не менее шутка.
В отчаянии он кинулся к подножию лестницы, выкрикивая ее имя, а когда никто не отозвался, взбежал наверх и распахнул дверь в спальню.
В комнате стояла несусветная жара, но в остальном все было так, как и до его отъезда. И в ванной тоже. На стене висел белый махровый халат Клэр и ее купальная шапочка. А где другие ее вещи?
Он вернулся в спальню и раздвинул дверцы шкафа. Внизу стояли ее сапоги и несколько пар туфель, но большинство вешалок пустовало.
Чуть не плача, он отступил, наткнулся на кровать, сел и достал сигарету. Не может быть, она не могла уйти - во всяком случае, не так, тайком. А может, могла? По правде говоря, перед его отъездом Клэр вела себя довольно странно.
Заметив, что зажег сигарету с фильтра, он потушил ее и принялся снова читать письмо. "Прости меня, что я так поступаю, но я решила уехать, побыть некоторое время одна и обо всем как следует подумать".