– У тебя нет причин ненавидеть Чарли, – сказал Макс без всяких предисловий.
Они были на кухне. Стелла мыла посуду, Макс сидел за столом, листая газету.
– Его учитель разговаривал с тобой? – спросила она.
– Нет, с какой стати?
Стелла не поверила, но промолчала и снова принялась мыть посуду.
– А с тобой? – спросил Макс.
– В последнее время нет.
– В таком случае когда?
– О, как это все надоело! Я виделась с ним осенью, точно не помню когда, еще до Рождества. Он пытался внушить мне, что из-за меня Чарли несчастен.
– Но разве ты не видишь, какой он понурый?
Стелла пожала плечами.
– Черт! – ругнулся Макс. Стелла обернулась. Он силился сдержать раздражение. – Послушай, – начал он, – я остаюсь с тобой лишь по одной причине – считаю, что ребенку нужна мать. Но если ты не проявляешь к нему никакого участия, в этом нет смысла. Что скажешь?
Стелла молча смотрела на него.
– Что скажешь?
– Чарли твой сын, – ответила она. – Он относится ко мне так же, как ты. Ты приучил его к этому.
– Это чушь.
– Нет, правда.
– Мое терпение подходит к концу, – сказал Макс. – Ты уже много недель такая – не замечаешь ни меня, ни его.
– Мы договорились, что я буду вести дом.
– Да, дом ты ведешь, но не живешь в нем душой и телом. Не можешь смириться с тем, что произошло. Ну хорошо, не смиряйся, делай что угодно, но почему ты вымещаешь это на нем?
– Ты приучил его ненавидеть меня.
И только тут оба обнаружили, что Чарли стоит в пижаме внизу лестницы, бледный, растерянный. Макс свирепо глянул на Стеллу, потом подошел к мальчику и взял его за руку.
– Пошли наверх, – сказал он, – тебе давно пора находиться в постели, молодой человек.
Через полчаса Макс спустился на кухню.
– Чарли не понимает, почему ты такая, – сказал он. – Поговори с ним, ради Бога. Времени остается мало.
Эти слова отнюдь не убедили ее, о чем она и сообщила усталым голосом. Макс уставился в окно, по привычке сжимая и разжимая пальцы. Стелла поняла, что ему невыносима эта неудача: мысль, что Чарли страдает из-за потерпевшего крах брака родителей, мучительно его беспокоила. Не сказав ни слова, она пошла наверх. Дверь спальни сына была открыта. Стелла встала в проеме. Чарли лежал в постели на боку, спиной к ней. Она понимала, что он не спит, знает о ее присутствии, но не хочет поворачиваться. Простояв несколько секунд, Стелла пошла к себе в спальню и закрыла за собой дверь.
На другой день, когда она чистила у раковины картошку, Чарли вернулся из школы, бросил сумку с книгами на стул, сел и стал переобуваться.
– Что на ужин? – спросил он.
– Тушеная говядина.
– Мама…