С этими приятными, чуточку грустными мыслями, навеянными отчасти двумя порциями джина перед обедом, Стелла задалась вопросом, не вернуться ли ей в дом. «Посижу еще пять минут», – сказала она себе, и тут калитка в дальнем конце стены отворилась.
Я пошел по дорожке, осторожно ступая среди скошенной травы и цветов, брошенных на гравий, и стараясь не дышать дымом костра. После побега Эдгара я догадался, что Стелла знает что-то о нем, и сознавал, что ей это понятно, так как она стала избегать меня. Я ждал, наблюдал за ней и не предпринимал ничего, но, узнав о ее поездках в Лондон, понял, что нужно срочно действовать. Мое внезапное появление насторожило ее. Глядя на меня, шедшего сквозь марево, она вспомнила, как несколько недель назад по этой же дорожке к ней шел Джек Стреффен. Что так влечет к ней психиатров? Никак не оставляют ее в покое!
– Питер! Какая приятная неожиданность! Присаживайся. Я просто любовалась концом лета.
– И какого лета! Пожалуй, я не прочь заснуть до весны. Как дела, дорогая?
– Хорошо. Макс, наверное, в больнице.
– Нельзя ли и мне посидеть, полюбоваться концом лета? В последнее время я тебя почти не вижу. Выглядишь ты замечательно. Все в порядке?
Тут я устремил на нее рассеянный взгляд. Осторожно, Стелла, сказала она себе, однако при этом испытывала почти неодолимое желание излить мне душу, как раньше, пока наша дружба не дала трещину. Как сильно пылкая страсть стремится обнаружить себя, поведать свою историю, и каким я был подходящим слушателем, мудрым, добрым другом. И какими, должно быть, неимоверными были усилия Стеллы утаить ее от меня.
– Теперь, когда Чарли в школе, у меня больше свободного времени. Лето было утомительным: он дома, да тут еще Бренда. Вряд ли Макс понимает, каково с ней.
Впоследствии Стелла сказала мне, что специально за-: тронула эту тему с целью направить разговор в нужное ей русло.
– Твоя дражайшая свекровь – бесценная женщина. Знаешь, она просила меня отговорить Макса от стремления стать главным врачом.
– Не могу поверить.
– Отвела меня в сторону, сказала, что очень дорожит моим мнением, затем попросила не поощрять его, а если удастся – отсоветовать.
– Должна сказать, тут наши желания совпадают.
– Тебе, разумеется, хочется вернуться в Лондон.
После этой многозначительной фразы я помолчал.
– А стремится ли Макс к этой должности? Сама понимаешь, я не разговаривал с ним на эту тему.
– Думаю, что, к сожалению, да.
– Понятно.
Я достал из внутреннего кармана плоский серебряный портсигар, мы закурили. У Стеллы возникла мысль, которая раньше не приходила ей в голову.