Наверное, я всегда больше дружила с мужчинами-актерами: с Никулиным, Щербаковым, Тульчинским, Жигаловым. С Жигаловым – не только потому, что играла с ним, но еще и потому, что работала с ним в месткоме. Мы делали много добрых дел: хлопотали о квартирах для актеров, решали вопросы о премиях и званиях. Собрания месткома проходили у меня дома, поскольку я жила во дворе театра. И, что греха таить, я доставала маленький графинчик с прозрачной жидкостью и нехитрую закуску. Так было приятнее и веселее решать насущные вопросы.
Жигалов – не только хороший актер, он очень умный, добрый и справедливый человек. Жигалов прекрасно играл в «Смиренном кладбище», а также в спектаклях «Большевики», «Обратная связь», «Погода на завтра», «Шапка». Я очень люблю его работу в «Трех сестрах», где он играл Соленого. Однажды он пришел на заседание месткома и сказал: «Товарищи, уберите графинчик, я больше не пью ни капли. Я теперь живу по системе Порфирия Иванова: обливаюсь холодной водой из ведра во дворе своего дома под восхищенными взглядами соседей».
Жигалов – еще и очень смелый человек. Когда мы ездили в туристическую поездку на Филиппины, он пошел на эксперимент и позволил врачам-хилерам сделать себе операцию без скальпеля. И мы все это видели!
Петр Иванович Щербаков пришел в театр в 1958 году. К сожалению, этот великий русский актер недополучил славы, которую заслужил.
Его взяли в театр на роли молодых советских героев: Мелешко («Два цвета»), бригадир Ленька («Продолжение легенды», в очередь с Ефремовым). Он играл партийных начальников, очень смешно сыграл Поэта в «Голом короле». Вообще он обладал удивительным чувством юмора, великолепно сыграл профессора в спектакле «А поутру они проснулись» по Шукшину, администратора гостиницы в спектакле «Провинциальные анекдоты» и начальника-бюрократа в «Традиционном сборе». Я всегда любила играть с ним: он был очень живым и горячим партнером. Вместе с Аллой Покровской они играли в спектакле на двоих по пьесе А. Гельмана. Он совершенно замечательно играл в капустниках, на наших вечерах читал «Муху-цокотуху», встав на стул, как ребенок. Это был настоящий строитель театра: «Современник» был его домом. Много лет он был нашим парторгом, добрым и справедливым.
В «Современнике» всегда были красивые актрисы. Наши актрисы, несмотря на более чем скромный заработок и отсутствие товаров в советское время, умудрялись всегда элегантно одеваться. Именно умудрялись.
Очаровательная светловолосая Лилия Толмачева (моя мама говорила: «У нее волосы – чистое золото!») была обладательницей черного зимнего пальто с горностаевым воротником. Нина Дорошина шила платья у модной портнихи с Мосфильма (хотя платьев, по-моему, было всего два). Милая, круглолицая, носик пуговкой.