Миклашевский кивал, искоса поглядывая на Запорожского. Красуется! Меня этим не возьмешь. Игорь улыбнулся сухими губами, увидев темные пятна пота на белой майке соперника. Они расползающимися кругами легли под мышками.
— Помни, встречай через руку, — напутствовал Зомберг, когда прозвучал гонг.
— Второй раунд! — судья взмахнул рукой. — Бокс!
Они теперь оба спешили друг другу навстречу и сошлись в середине ринга, схлестнулись и закружились, осыпая ударами, плетя финты и обманные движения. Каждый был начеку и зорко следил за партнером.
Миклашевский выставил вперед левую руку, как шпагу, и ею непрестанно тревожил Запорожского. Рука работала, как отбойный молоток. Великая сила — хорошо поставленная левая рука, четкий прямой! Простой и безыскусный, как таблица умножения, левый прямой удар таил в себе нескончаемый запас всевозможных комбинаций и вариантов. Он то становился дразнящей шпагой, колющей легкими ударами самолюбие соперника, то был обманным движением, скрывающим атаку, то вдруг превращался в грозный стопорящий удар, могущий сразу пресечь волну серийной атаки.
Запорожский все шел и шел вперед. Его коричневые перчатки, как молнии, мелькали в воздухе. Казалось, у моряка было не две, а по крайней мере дюжина рук. Не было силы, могущей остановить его, сдержать напор. Миклашевский отступал, отстреливаясь одиночными ударами, но что они могли сделать против массированной атаки чемпиона? В середине раунда наступил тот долгожданный момент, когда судьба поединка решалась в считанные мгновения.
— Иван, давай!
Над рядами зрителей снова пронесся одобрительный гул. Еще бы не радоваться, когда их фаворит показывает высший класс бокса!
— Ваня, кончай!
И вдруг бой прервался, неожиданно и резко, как будто бы лопнула струна, натянутая до предела. Зрители недоуменно смотрели на ринг и ничего не могли понять. Иван Запорожский, который так красиво и увесисто обрабатывал армейского боксера, плюхнулся на брезентовый настил, словно у него из-под ног выбили доски помоста.
Развязка, казалось, была неожиданной и для судьи, который ближе всех находился к боксерам. Он на какую-то долю секунды замешкался, потом решительно оттолкнул Миклашевского, показывая в дальний нейтральный угол ринга, и громко открыл счет:
— Раз!..
— Ну как? — спросил Ильинков притихших соседей.
— Классно дает, — ответил шофер.
Знатоки бокса, специалисты, тренеры, судьи, цепко следившие за перипетиями поединка, сидели как завороженные. Они видели все! Они поймали то неповторимое мгновение, принесшее драматическую развязку. Короткий, почти незаметный удар. Вроде бы и не эффектный, Миклашевский нанес его быстро, без размаха и подготовки, как обычный ответный. Но в нем была заключена скрытая взрывная сила мышц спины, пружинистых ног. Увернувшись от очередного броска Запорожского, подставив плечо под другой удар, нырнув под летящий кулак, Миклашевский, распрямясь, как пружина, ударил правой соперника в открытый подбородок…