Потом я заметила в другом углу небольшую толпу. Оказалось, что именно здесь записывают желающих принять участие в сеансе. Я отыскала взглядом Бориса Самойловича. Он кивнул мне, и я поняла, что уже записана. Тут все зашумели, и нас пригласили заходить в зал. Пришел гроссмейстер. Я в своем времени как-то видела Смыслова на соревнованиях. Он уже был дряхлым полуслепым дедушкой, которого водили под ручку. А тут высокий красивый рыжий молодой человек. Я сообразила, что сейчас он примерно мой ровесник. Говорил Смыслов бодро и с юмором. Рассказал о нескольких интересных моментах соревнования, не обошел вниманием партию Ботвинника с Кересом, которая полтора месяца назад помогла мне сориентироваться во времени. Потом подробно разобрал свою партию с гроссмейстером Лилиенталем, которую выиграл красивым заключительным тактическим ударом. После выступления сделали небольшой перерыв.
Народ вышел из зала, а в фойе уже расставлены пятнадцать столиков с шахматами, и организатор строго по списку рассаживает участников. Я оказалась единственной женщиной. К тому же, подсмотрев список, я увидела, что половина участников имеет вторую или даже первую категорию. Да, гроссмейстеру придется туго. А от меня он получит еще одну небольшую гадость. В свое время я в книжке гроссмейстера Котова прочитала, как правильно играть в сеансе, чтобы выиграть. Секрет оказался очень простым. Сеансер должен ходить по кругу, последовательно подходя к каждой доске. Так вот за каждый подход нужно делать ровно один ход, даже если следующая пара ходов вполне очевидна. И дебют выбирать такой, в котором мало форсированных вариантов. Часа через полтора после начала сеанса гроссмейстер устанет и начнет делать ошибки. Тут его и надо ловить.
Интересно только, а сейчас этот секрет уже известен или нет? Впрочем, скоро узнаю.
Организатор на всякий случай быстро проговорил правила игры в сеансе, и Смыслов сделал первый ход. Все затихли над своими досками. Я выбрала староиндийскую защиту, так как точно знала, что для сеансеров это один из наиболее неприятных дебютов — меньше всего шансов поймать противника в какую-нибудь быструю ловушку. Нужно аккуратно маневрировать, что в условиях сеанса не так-то просто. Через несколько кругов гроссмейстер кинул на меня испытующий взгляд. Он пошел на знакомый для меня вариант, в котором может получить сюрприз. Я, правда, несколько запоздало сообразила, что к партии со мной Смыслов будет относиться внимательнее, чем к другим, так как проиграть женщине гроссмейстеру всегда не очень приятно. Ну что же, так будет даже интереснее. За всеми этими мыслями я не забывала вспоминать теорию, аккуратно считать варианты и делать ровно по одному ходу за круг. Еще ходов (то есть кругов) через десять позиция усложнилась, и тут я неожиданно для сеансера пожертвовала фигуру. На самом деле жертва была временная, что гроссмейстер понял почти сразу. Он также увидел, что в результате выигрывает качество. Пока это ему было достаточно, и фигуру Смыслов взял. Вроде бы все хорошо, вот только через несколько ходов гроссмейстер увидел, что в лишнем качестве мало радости, так как позиция у него стала очень подозрительной. Он этого явно не ожидал и задумался. Но правила сеанса довольно жесткие — долго думать над одной доской нельзя. Пришлось Смыслову сделать нейтральный ход и идти дальше. Отойдя на пару досок, он оглянулся. Я поняла, что он пытается продолжить анализ позиции. А вот не получится у вас, товарищ гроссмейстер. Другие доски тоже требуют внимания. Через круг Смыслов неожиданно не сделал ход на моей доске, а пропустил ее. Значит, еще думает.