– Да. А ты другого Титова знаешь?
– Нет. Что, домой?
– Да, сейчас! На выставке в гавани нашел. Он же знает, где я пасусь…
– Почему не рассказала?
– Не хотела тебе душу бередить.
– Может, и правильно… Я до сих пор вздрагиваю, когда его по телевизору вижу. И сердце бьется…
– Так, давай еще отвороту хлебнешь?
– Ни за что! Тогда такая пустота и холод в душе настали, а потом тоска… по любви, по страсти… Нет. Если что и будет, пусть будет. Так зачем он к тебе приходил?
– Поговорить. Ему видение было.
– Ему? Видение? О господи! Расскажи.
– Хорошо, слушай. Там про тебя тоже было… Ну, в общем, болтаюсь я на выставке, вдруг меня осторожно так за плечо кто-то трогает. Оборачиваюсь: Титов. Говорит: Вишневская, отойдем, поговорить надо. Ну я что, я даже от неожиданности ему и нахамить не смогла. Надо, думаю, значит, надо.
Пошли в кафе. Глеб издалека начал. «Вишневская, – говорит, – правда ты во всяких паранормальных делах разбираешься?» – «Правда, говорю, разбираюсь. Тебе зачем? Помощь нужна?» – «Нет, – говорит, – спасибо, Вишневская, помощь не нужна. Со мной, – говорит, – все в порядке. Спросить хочу. Ты ведь у Татьяны в подругах была?» – «Да, говорю, была». – «Много про нее знаешь?» – спрашивает. «Много, говорю, а тебе зачем? Много знаю, но много не скажу». – «Надо, – отвечает. – Сейчас расскажу». И рассказывает: он был в Крыму, уехал, подвернулась работа, как раз после вашего расставания. Он и сбежал от себя и от тебя – от всего. В Симферополь. Представь себе Крым, у нас зима глубокая, а у них уже пахнет весной и почки набухли. …Хотя море еще не проснулось. И воздух не пахнет солью и водорослями… Море холодное и спокойное, а над ним вечернее небо, расписанное закатом. Народу мало, в кафе и ресторанах вкусно кормят. В «Гетьмане» подают рюмку первача и кусочек пшеничного хлеба, намазанного салом, перемолотым с чесноком. Уже исхожены все магазины и известны точки, где торгуют настоящим крымским… Можно купить мадеры, а можно портвейн «Правобережный»… Глеб остановился у витрины маленького магазина. В нем он еще не был. В стекле витрины отразился кусочек неба… Он засмотрелся… Сзади, за плечом у его отражения, возник силуэт женщины. Знакомый силуэт. Таня?
– Не оборачивайся, – раздался тихий голос. – Обернешься – исчезну.
– Я тебе звонил – у тебя никого нет дома. Где ты?
– Далеко, Глеб. Не ищи меня, и когда приедешь, не ищи.
– Хорошо. – Его голос тоже прозвучал тихо, мелькнула мысль: «С ума схожу…»
– Нет, – призрачная Татьяна тихо засмеялась, – с тобой все в порядке. Вспомни вечер, когда я исчезла и появилась под рябиной…