— Господин доктор Шефольд находится под моей защитой, — сказал Динклаге. — Вы отведете его теперь туда, где его встретили. Надеюсь, что по дороге вы будете обходиться с ним самым корректным образом. Вам понятно?
Значит, выгорело. Отлично!
— Слушаюсь (Сл-л-лушаюсь), господин майор!
Если этот тип ничего не сказал о пинке и ничего не скажет, то, пожалуй, с ним стоит обходиться прилично.
— Если вы выполните приказ как следует, я поговорю с вашим Бореком и попытаюсь убедить его забрать рапорт. При условии, что вы этого хотите. Вы этого хотите, Райдель?
— Так точно, господин майор!
Ему явно очень важно, не только чтобы гость был доставлен в целости и сохранности — куда, собственно? На ту сторону? К противнику? Странно, очень странно! — но и чтобы не был дан ход всей этой писанине про гомосексуализм и высказывания против рейха.
— Стало быть, вы не придаете большого значения своему рапорту на Борека?
Осторожно! Ни в коем случае не признаваться до конца, иначе тебе не поверят, а Бореку поверят.
— Я вовсе не желаю делать Бореку неприятности, господин майор, — сказал он.
Если несколько минут назад, когда он им все выложил про Борека, он буквально почувствовал, как они затаили дыхание, то теперь от него не укрылось, что они вздохнули с облегчением. Он готов был пощадить врага рейха — это очко в его пользу. Хоть и не ахти какое, но все же: он это видел по их лицам.
Ошибался он или в них действительно появилось что-то вроде сочувствия? Да от этого очуметь можно! Не хватало ему только их сочувствия.
Если это было сочувствием, то сочувствием к тому, которого отвергли.
В первый раз Райдель спросил себя, не знал ли уже и гость командира, какое имеется против него обвинение. Может быть, командир рассказал ему об этом, чтобы не оставлять, в неизвестности о главном свойстве его сопровождающего? «Человек, к которому вы попали, просто педераст». И вслед за этим — понимающая улыбка обоих.
— Ага, — сказал Динклаге, — я так и думал. Значит, я не совсем ошибался.
Голос его звучал теперь дружелюбнее. И он не стал объяснять, почему «не совсем ошибался». Но потом майор выдал одну штуку, которую он, Райдель, ему никогда не забудет.
— Только не воображайте, Райдель, что я собираюсь поговорить с Бореком, чтобы доставить вам удовольствие, — сказал майор. — Я сделаю это прежде всего, чтобы помочь этому молодому парню.
Значит, врагам рейха нужно помогать, а педерастам — нет. Собственно, он не так уж и рвался узнать все это. Теперь он это знал. Майор Динклаге сказал. Хотелось бы надеяться, что он сумеет ему за это отплатить.