— Ну, рассказывай, что у тебя там с гостиницей? — поинтересовалась она.
Я махнул рукой.
— Да понимаешь, чуть не устроил пожар в номере, содрали штраф и выставили на все четыре стороны, — глупо соврал я.
— Как же ты умудрился? Разве может быть такое? — она хитрыми глазками с подозрением поглядела на меня.
Я молча пожал плечами. Мол, не хочешь — не верь. Но Алиса не стала больше допытываться. Взяла пульт и включила телевизор.
На экране появился скуластый ведущий местных новостей.
— Сегодня в Петропавловской крепости несколько случайных посетителей этого музейного комплекса стали свидетелями чрезвычайного происшествия, — вещал он. — Около полудня некие граждане устроили в крепости перестрелку из пистолетов с глушителями. Один человек был ранен. Однако к приезду милиции, которую вызвал кто-то из служащих крепости, никаких следов от бандитов не осталось. Исчез так же и пострадавший, получивший пулю.
Один из свидетелей таинственной разборки рассказал нашему каналу, будто видел, как раненого подобрали двое, которые только что бежали за ним с пистолетом, и уволокли, как пьяного, из крепости. В настоящее время оперативники районного управления внутренних дел проводят проверку этих сведений. Если прояснятся какие-либо новые подробности этого странного дела, мы обязательно сообщим вам в следующих выпусках. А сейчас — новости спорта…
"Вот значит как", — сказал я про себя. Получается, Клим остался жив, но шпионы Коалиции забрали его с собой.
— Ты что, телевизор пришел смотреть? — притворно насупилась Алиса. Она уже держала бокал на весу.
— Ой, извини! — спохватился я и тоже поднял бокал. — Давай выпьем… за знакомство.
Мы чокнулись и выпили…
***
Комната тонула в темноте тихой ночи. Луч уличного фонаря, проникая в щель между шторами, проецировал причудливую трапецию на стене, рядом с разложенным диваном. Алисина голова покоилась на моей обнаженной груди, тонкие пальчики ее рисовали замысловатые фигуры, а губы шептали:
— У тебя бывает так? Ты где-то находишься, с кем-то разговариваешь или вообще ничего особого не делаешь… И вдруг ты ощущаешь, что именно это самое уже было с тобой когда-то, точь-в-точь. И ты начинаешь вспоминать когда, но чувство безвозвратно теряется…
— Конечно, — вполголоса отозвался я, — и довольно часто. Вроде бы это ощущение называется "дежа-вю".
— Ну да, точно.
— Мне кажется, в такие минуты мы просто чувствуем то, что было не с нами, а с кем-то другим… Или с нами, но в иной жизни.
— Хочешь сказать, так мы попадаем в прошлое?
— Хм. Может быть… Не знаю… Но я точно знаю, что когда-нибудь время станет подвластным человеку.