Здесь народ кишел, как муравьи в муравейнике. Большей частью это были студенты. Алиса заняла едва освободившееся место, а я пошел к прилавку. Взял два двойных чизбургера, картошку и чай. Мы молча поели, поглядывая в окно на людную улицу. До моего поезда оставалось три часа. Я предложил сходить еще к Исаакиевскому собору и к Медному всаднику. Так мы и сделали, когда покончили с обедом.
Осматривая в последний раз достопримечательности Петербурга, я стал думать, что успел по-своему полюбить этот город. Может, мое признание звучит несколько высокопарно, но это так. Ну, если не полюбить, то хотя бы увлечься, втянуться, как втягиваются в неожиданный курортный роман. И пусть у меня было всего три дня — этого хватило с лихвой…
Но время текло неумолимо. Как-то незаметно наступила пора выдвигаться на Московский вокзал. И когда я понял, что надо поторапливаться, мягко напомнил Алисе о своем поезде.
Мы сидели в кондитерской, откуда Пушкин когда-то уехал вместе с Данзасом на роковую дуэль. — Сидели и уже допивали чай.
— Жаль, — вздохнула Алиса. — Ты не обижайся, но провожать я тебя не поеду.
Я удивленно приподнял брови.
— Не люблю я это, — пояснила она. — Как говорится, долгие проводы — лишние слезы.
— Да, конечно, — согласился я.
Наверно и вправду так лучше.
— Я даже маму в Киров не провожала, — как бы оправдываясь, добавила Алиса.
Я обхватил ее руку, лежавшую на столе, как тогда, два дня назад, при нашем знакомстве в том, другом кафе. Только теперь я сделал это импульсивно, по своей воле, а не по ее просьбе.
— Ты знаешь, я обязательно постараюсь снова приехать в Петербург. В самое ближайшее время. Во что бы то ни стало.
Я на самом деле так подумал. Ведь я мог бы взять отпуск и поехать за свой счет. Только ради нее.
— Будем надеяться, — спокойно сказала Алиса.
Через минуту мы вышли из кондитерской. И молча побрели к автобусной остановке.
Невский проспект по-прежнему жил своей независимой жизнью. Ему, конечно же, было все равно, что я уезжаю.
Еще несколько мгновений мы стояли на остановке. Я ловил ускользающие глаза Алисы. "Серые или все-таки синеватые?" — думал я. И пришло то самое ощущение, будто все это уже было со мной. Но ведь действительно было, опомнился я, было в первый день, когда вот так же расставались на остановке!
— Я позвоню, когда приеду домой, — пообещал я.
Алиса сдержанно кивнула.
Приближался автобус. Я наклонился к Алисе, обнял ее рукой за талию и поцеловал. Она не сопротивлялась. Ее губы напомнили вкус сочных ягод. И потом, — я уже прыгнул в автобус, — мои уста еще долго жгла эта печать. Алиса, придерживая одной рукой ворот куртки, другой рукой слабо махала мне, я печально улыбался, посылал воздушные поцелуи… Остановка вместе с Алисой медленно уплывала. У меня в душе что-то оборвалось…