— Так у нас у всех есть. Решили же ведь друг от друга ничего не скрывать. А фээсбэшные бумажки на нас… Думаешь, надо? — с сомнением протянул Кононов.
— Не обязательно, — улыбнулся Александр. — Но вот Наталье я свое досье точно показывать бы не стал. Особенно — период до нашей свадьбы.
Друзья расхохотались.
— А зачем тебе, Саша, все это? — спросил, отсмеявшись, Геннадий, показывая рукой на стол.
— У них в ФСБ очень неплохие аналитики. Зачем нам самим голову ломать, на кого стоит делать ставку?
— В смысле?
— Ну, мы же поняли уже, что сами не сможем навести порядок в стране. Слишком нас мало. Значит, надо помочь достойным людям прийти к власти.
— И по каким критериям ты собираешься выбирать? — Кононов-старший обстоятельно устроился в соседнем кресле.
— Ну, — усмехнулся Сахно, — у тебя и вопросик. Первое — умный, честный патриот с самостоятельным мышлением. Остро требуются самоотверженность и работоспособность. Ведь на таком уровне власти пахать надо по двадцать пять часов в сутки. В некоторой степени этот человек обязан быть параноиком. — На удивление, появившееся на лице Геннадия, Александр немедленно отреагировал: — Определенная подозрительность, склонность искать истинные причины событий-явлений при наличии кажущихся очевидными, недоверчивость, умение не попадаться в ловушки. Реально не запачканный по-крупному. Тот, кто считает: «Если не я, то кто же?»
— А по-мелкому? — перебил друга Гена.
— Ну, знаешь ли… Идеальные люди бывают только в красивых книжках. Ты-то сам что, никогда не делал ошибок? Даже исходя из абсолютно вроде бы правильных предпосылок? Все великие исторические личности в чем-то, да ошибались. Что уж говорить о нас, о простых смертных?
— Ха, но ведь сейчас ты, дядя Саша, собираешься с нашей помощью взять именно такого вот простого смертного и вытолкнуть его в великие человеки, — раздался от двери голос Григория.
— Я или мы? — немного удивленно спросил Сахно.
— Ты, дядя Саша, ты. Я, скажем, в этих делах не очень-то и бум-бум. Честно признаюсь, что не дорос еще. Генке, конечно, хочется, чтобы в нашей стране всем жилось лучше, но вот из-за Ленки и детей братец, — ухмыльнувшись, Гришка махнул рукой в сторону Геннадия, — сам на большой риск не пойдет. Виктор? Ему это на девяносто процентов — до фонаря. Лишь бы работать не мешали. Так что хочешь все перевернуть в первую очередь именно ты, дядя Саша. Нет, я ничего не имею против. Это все нужно, это правильно, и в меру наших возможностей мы тебе, конечно, поможем. Но вот конкретные решения на самом деле будешь принимать все-таки именно ты. Ты и никто другой.