Эта задержка естественным образом отразилась и на поведении немцев. Если в январе-феврале у них наблюдалась «горячка», то после нее на протяжении двух месяцев последовал относительно спокойный период. Вполне возможно, что именно это промедление, о причинах которого немцы по соображениям безопасности, конечно же, молчали, воскресило сохранявшиеся в финнах сомнения относительно намерений Германии. Опасались, что она снова может «продать Финляндию Советскому Союзу», как это случилось в августе 1939 г. при подписании пакта Риббентропа — Молотова. В связи с распространявшимися слухами о предстоящей войне на востоке для Берлина особой проблемой было сохранение в тайне его истинных намерений.
Так, Кивимяки 17 марта 1941 г. пытался выяснить у Вейцзекера (министерство иностранных дел) информацию в связи со слухами о войне против Советского Союза, которые распространились в Финляндии и Швеции. Государственный секретарь ограничился заявлением, что он никоим образом не может их подтвердить.
Германская военная машина была столь внушительна — около 180 дивизий, что временная переброска 20–30 дивизий на Балканы не могла оказать влияния на общую стратегическую ситуацию. Кроме того, вызванная Балканами задержка была скорее даже выгодна для расположенных на Севере германских войск, поскольку им не пришлось приступать к развертыванию сил в зимних условиях. Дополнительное время было необходимо немцам на Севере также по той причине, что Швеция отказалась предоставить им право на переброску дополнительных сил в Северную Норвегию под прикрытием «возвращающихся отпускников», хотя ранее, уступая давлению, шведы позволили немецким военнослужащим в Норвегии проезжать без оружия по территории своей страны. В середине марта Германия, согласно дневниковым записям премьер-министра Швеции Пера Ханссона, предложила пропустить 70 тысяч «внеплановых» отпускников, Швеция 15 марта ответила призывом 80 тысяч резервистов. Объявление призыва, естественно, породило в стране беспокойство и всевозможные разговоры, для прекращения которых и успокоения общественного мнения было опубликовано правительственное сообщение. Операция закончилась победой шведского вооруженного нейтралитета. Финляндия получила подробные сведения о произошедшем. В Хельсинки полагали, что в Швеции под ружьем находится в общей сложности 140–200 тысяч человек. Хейнрикс высказал 1 апреля Рёссингу неудовольствие тем, что Швеция видит в качестве своего основного противника Германию и вряд ли — в случае возможного советско-финляндского конфликта — встанет на сторону Финляндии.