Молотов в ходе разговора 23 июня 1941 г. ни словом не обмолвился о находившихся в Финляндии немецких войсках, что свидетельствовало о явном стремлении к соглашению, о надежде удержать Финляндию вне войны. Но к его предложению обратились в Хельсинки только в тот день, когда русские бомбы уже посыпались на города южной Финляндии (25 июня), так что оно сразу потеряло свою актуальность. И если советская дипломатия действительно до сего момента стояла на позициях мира, то можно сказать, что супердержава оказалась не в состоянии эффективно координировать усилия своих дипломатов и действия военно-воздушных сил.
Англия, Швеция и Германия, каждая исходя из своих собственных интересов, приветствовали нейтралистские заверения Финляндии. Заявление Идена в палате общин (24 июня 1941 г.) о том, что Финляндия, кажется, останется нейтральной, можно считать безусловной победой Грипенберга. Через два дня Иден заявил нашему послу, что Финляндии не следует оказывать сопротивления немецкому присутствию в стране. Но он признал право на сопротивление, если на Финляндию нападет Советский Союз. Вместе с тем он серьезно предупредил финнов против нападения на СССР. Позиция Англии, таким образом, изменилась радикальным образом.
Когда в Стокгольме 24 июня 1941 г. велись переговоры о переброске дивизии Энгельбректа (163 D) из Норвегии в Финляндию, в связи с чем Швеция занимала крайне отрицательную позицию, посол Шнурре сетовал на отсутствие поддержки этой акции со стороны финского посольства на том основании, что Финляндия придерживается нейтралитета. На это надо заметить, что именно таким образом Финляндия наилучшим образом содействовала проведению данной акции, поскольку нейтральная Швеция могла предоставить право транзита через собственную территорию только в нейтральную страну! Если бы Финляндия в тот момент уже шла бы по тропе войны, то Швеция не смогла бы, не отказавшись от собственного нейтралитета, содействовать интересам воюющих сторон. Разрешив, в конце концов, транзит, Швеция косвенным образом признала тогдашний нейтралитет Финляндии.
Германский посол в Хельсинки Блюхер добился того, что непродолжительный нейтралитет Финляндии был зафиксирован и в Германии, хотя он для этой страны носил крайне неприятный характер. Блюхер весьма убедительно разъяснял Берлину, что означали следовавшие друг за другом заверения Финляндии в нейтралитете — ведь официального заявления о нем никогда не делалось. «Финской армии необходимо еще шесть дней для стратегического развертывания», — телеграфировал он 23 июня 1941 г. Посол рекомендовал, чтобы ни Министерство иностранных дел, ни германская пресса до поры до времени не говорили о Финляндии как союзнице рейха. К совету прислушались, и в ходе пресс-конференции на Вильгельмштрассе 24 июня 1941 г. Финляндия пока еще числилась в ряду невоюющих стран.