— Как тебе работается у этого парня? — спросил из кухни Джек.
По шкале от одного до десяти? Ниже нуля... Лиаден молчала, задумавшись. Потом она подняла планку выше. Напомнила себе, что не все так плохо. Красивый дом, в нем приятно работать. Адриан Джекобс... он мог быть и хуже. Она сухо засмеялась.
— Что ты сказала, голубушка? Я не расслышал. — Джек выглянул из кухни, озадаченно вздернув брови на морщинистом лице.
— Я сказала, Джек, что все хорошо. Все хорошо.
— Это приятно. Приятно снова видеть твою улыбку. Когда ты была с Майклом, я скучал по твоей улыбке.
Днем Адриан множество раз смотрел на часы и не мог подавить тревогу и озабоченность. Где она? Она ушла давно. Даже если зашла в свой коттедж... Сэндвичи с цыпленком, которые она принесла раньше, так и остались на тарелке. И кофе остывал в кофейнике. После событий этого утра и последующей сцены с Лиаден он не думал о еде. Он размышлял, как бесполезно с каждым днем уходит его жизнь. Почему не он был одним из тех, кто остался лежать на тротуаре, когда взорвалась бомба? Почему это должна была быть Николь?.. Полная жизни, красивая, молодая. Она бы стала его женой... Матерью его детей.
Он ехал по извилистой, полуразрушенной дороге и недалеко от дома наткнулся на старомодный «моррис минор», съехавший в канаву. Адриан моментально догадался — это Лиаден. Он быстро выскочил из джипа и побежал к машине. Сердце рвалось из груди, кровь стучала в ушах. Он рывком открыл дверцу со стороны места для пассажира и окликнул ее. Она повернула голову. Голубые глаза были затуманены. И тут он увидел кровь.
На одно мгновение он замер и почувствовал приступ тошноты. Кровь сочилась из раны на лбу.
— По-моему, я ударилась головой. — Она криво улыбнулась, словно просила прощения. Он наклонился к ней.
— Вас надо вытащить из машины — и тотчас в травмопункт. Осторожно двигайтесь ко мне. Не спешите, никаких резких движений.
Он удивился чувству, переполнявшему его: ему хотелось ее защищать. Он быстро подавил эту непрошенную чувствительность и стал помогать ей выбраться из машины.
— Я свернула в сторону, чтобы не задавить кролика. — Из ее голубых глаз лились слезы, словно кристально чистая вода фонтана обмывала сапфиры.
— Кролика? — сухо спросил Адриан. Он деловито усаживал ее в джип. Потом застегнул ремень безопасности, убрал с глаз волосы и осмотрел рану. Рана сантиметров пять длиной и на вид глубокая. Насупившись, он смотрел на ее поднятое вверх лицо. Что делать? Пугать ее хмурым видом или зацеловать до бесчувствия? Он разрывался между двумя вариантами. Эмоции снова овладевали им. Необходимо взять их под контроль. В глубине души нарастала ярость: ничего в его жизни не подчинялось контролю. Ни одно проклятое желание.