Несколько раз она звонила Хелен, но та не подходила к телефону.
Зейди чувствовала себя полным дерьмом.
Она оказалась плохим другом. Она оказалась плохой кузиной. Она оказалась плохим учителем. За одну ночь она умудрилась испортить все.
Во вторник в школе она только делала вид, что слушает отчет о ночном свидании Нэнси с Дэр рилом, меняет свой белковый батончик на хрустящий рисовый завтрак Долорес, проводит опрос по Джойс Кэрол Оутс. Все было обычно и посредственно до шестого урока, когда в класс вошел Тревор и сел за первую парту.
— Привет, — улыбнулся он.
Увидев его, Зейди немедленно напряглась и уставилась в стол.
— Здравствуйте, Тревор. Как поживаете?
Когда она столкнулась с реальным участником произошедших событий при свете суровой флюоресцентной лампы, все ее тело заныло от стыда. Он был ее учеником. Учился в ее классе. И он побывал у нее внутри.
— У меня все хорошо, — сказал он.
Она не могла решить, говорит он о своем поведении или о сексуальных подвигах. Она на мгновение подняла глаза и заметила, что он смотрит на нее своим самым лучшим взглядом, полным секса, пытаясь напомнить ей об удовольствии, которое она снова может испытать.
Снова прозвенел звонок, и остальные ученики вошли в класс и сели. Зейди встала перед ними, прислонившись к краю стола.
— Все хорошо провели День памяти павших?
Пока ученики бормотали что-то в ответ, начиная от «Да, клево» и кончая «Полное фуфло», она заметила, как Тревор подмигнул ей. Она проигнорировала это обстоятельство и перешла к дискуссии об общественных нравах в «Гордости и предубеждениях». Когда прозвенел звонок и ученики вымелись из класса, она подняла тусклый взгляд, вызванный плохо спланированным занятием, и увидела, как Тревор бросил листочек бумаги на ее стол. После того как вышел последний ученик, она развернула его. Это был номер мобильного телефона.
Всего только в прошлые выходные проблема состояла в том, что она хотела трахнуть Тревора. Теперь не то чтобы она не хотела трахнуть его снова. Тот факт, что она воплотила в жизнь свою фантазию, был шокирующим, стыдным и чрезвычайно лестным. Но повторного представления она ни за что не смогла бы себе простить. Пьяный секс в невероятно тяжелую ночь — это одно, но удовлетворять свою потребность еще было бы бессовестно.
И, по правде сказать, у нее не было желания спать с Тревором снова. Фантазия осуществилась. Не нужно было быть психиатром, чтобы понять, что она так зациклилась на нем потому, что он не мог стать реальной перспективой.
Она взглянула на телефонный номер в своей руке и нахмурилась. Что он хотел сказать: «Давай еще раз перепихнемся?» или «Будь моей девушкой?» Тревор ведь не думает, что они начали встречаться, или думает? Это было бы плохо. Очень, очень плохо.