Он посмотрел ей прямо в глаза, и лгать она не смогла.
— Иногда я ее не люблю.
— Она твоя двоюродная сестра. Она моя невеста. Ты должна ее любить. — Он выглядел огорченным. Очевидно, это было для него важно. — Она самая милая из всех, кого я когда-либо встречал. Что в ней может не нравиться?
— А она мне нравится. Конечно, она мне нравится. Я ее люблю. Приходится. Она — семья. Мне просто не нравится, как она иногда заставляет меня относиться к самой себе.
— Волна.
Он указал на очень хороший гребень за ее спиной. Она стала грести, радуясь, что может избежать этого разговора. И свалилась. Проклятие! Она сейчас была слишком напряжена для занятий серфингом. Грей пытался заставить ее проанализировать, почему она ненавидит Хелен. А она ненавидела анализировать свои чувства. Потому что тогда ей приходилось их испытывать. Отрицание и подавление были ее друзьями.
Она стала грести обратно к волнолому, стерев океанскую воду со своего лица.
— Можем мы сейчас не говорить о Хелен? Она заваливает весь мой серфинг.
— Как это Хелен заставляет тебя плохо относиться к самой себе?
— Я этого не говорила.
— Ты это подразумевала.
Зейди вздохнула. Бесполезно избегать разговора, если Грей полон решимости его продолжать. Она выучила это в их четвертый вечер, когда он настаивал, чтоб она объяснила свое отвращение к мужчинам, которые носят туфли с открытыми пальцами. Не «Тева» и не шлепанцы, а только сандалии из кожаных полосок с открытыми пальцами. В этом было что-то очень неправильное.
— Иногда мне, кажется, что Хелен столь совершенна, чтобы напоминать мне, что я несовершенна.
Грей посмотрел на нее так, словно она больная.
— Ты понимаешь, что это психоз?
— Как так получается, что я могу не стыдится, рассказывая тебе, сколько пальцев в себя засунула, и при этом, когда я в общих словах высказываюсь о своей двоюродной сестре, получаю такую резкую оценку?
— Хелен не может заставить тебя как-либо себя чувствовать. Только ты можешь заставить себя что-то чувствовать.
— Спасибо, Опра [8] … Не можем ли мы просто заняться серфингом?
Грей на минуту посмотрел на нее, потом указал за ее спину:
— Греби.
Она легла на доску и стала усердно грести. Поймала волну и подпрыгнула. Потом свалилась с доски влево. Полностью завалено равновесие. Проклятая Хелен.
Утро Зейди началось вполне прилично, а затем быстро испортилось. Николь, дочка грудастой актрисы, бывшей соведущей в шоу Аарона Спеллинга в восьмидесятые годы, явилась в класс в таком наряде, какой можно купить только в Магазине для Шлюх. Поскольку и без того было довольно трудно говорить о Чехове, особенно теперь, когда сиськи Николь отвлекали класс и срывали урок, Зейди посреди урока сдалась и заставила их писать сочинение о дуализме.