Что касается их фиктивной помолвки, чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Свадьба, конечно, могла бы и состояться, но приносить себя в жертву, ради его политической карьеры? Вряд ли Эшли на такое пойдет. Да и сам он категорически против. Но раз уж они как бы помолвлены, он обязан сделать так, чтобы Эшли не стала объектом оскорбительных намеков.
— Мы с Эшли познакомились благодаря моей кампании и некоторое время работали вместе. В один прекрасный момент мы неожиданно поняли, что наши отношения перестают быть просто деловыми. Мы оказались безоружными перед лицом всепоглощающей страсти. Об этом и нужно написать в пресс-релизе.
Брент медленно кивнул. На его лице показалась кривоватая улыбка — впервые с того момента, как он зашел в кабинет.
— Если мы так и сообщим прессе, ни у кого не останется сомнений, что именно безрассудная страсть позволила всем увидеть тебя без штанов и именно тогда ты помял, что вам нужно пожениться.
— Этого я тоже не говорил.
— Проклятье, Мэтью! — вскричал Брент. — Сейчас не время кидаться фразами, которым я тебя учил в свое время! Просто скажи мне правду.
Мэтью засомневался. Что, если закрыть дверь и действительно все рассказать Бренту? Он колебался всего несколько секунд. Нет, ведь речь идет о репутации Эшли. Об этом не должен знать никто. По крайней мере в его силах сделать так, чтобы никто ни о чем не догадался, пока жизнь Эшли более-менее не наладится.
Мэтью устроился поудобнее в старинном кресле, унаследованном от отца.
— Боюсь, мне больше нечего добавить. Эшли и я помолвлены. Что нужно написать в пресс-релизе, я обозначил. Завтра мы с ней поедем выбирать кольцо.
Это он сказал? Кольцо? Судя но выражению лица Брента, все так и есть. А чего, в самом деле, он испугался? Они собираются объявить о помолвке. Для помолвки нужно кольцо. Если Эшли вдруг заартачится, Мэтью скажет ей, что после разрыва она сможет его продать, а деньги отдать в благотворительный фонд. Перед таким заманчивым предложением она не устоит. Да и сам Мэтью не против такого шага.
Брент изучал его прищуренными глазами.
— Разве ты не собираешься подарить своей невесте кольцо матери, полученное ею от отца?
Хороший вопрос.
— Эшли хочет свое собственное кольцо, — солгал Мэтью. — У нее долгое время не было ничего своего. Чаще всего она донашивала вещи других детей в приюте. Девочке редко перепадал шанс получить то, что ей действительно нравилось. Я поддерживаю ее решение. Она заслужила право носить такое кольцо, какое захочет и которое не перешло бы ей от другого человека.
Даже на его взгляд ложь звучала убедительно, хотя Мэтью придумал все за одну секунду. На самом деле его ложь могла быть недалека от истины. Возможно, он даже сказал правду, не подозревая об этом. И если выяснится, что так оно и есть, Мэтью проследит, чтобы кольцо осталось у Эшли.