Ветер уносил в океан танцевальную музыку, лаская лицо и раздувая легкую шаль золотистого цвета. Увешанный фонарями пароход яркой точкой выделялся на фоне темного океана.
Мэтью подошел к ней неожиданно, держа в руке стакан сельтерской воды. При виде откровенного одобрения, написанного на его лице, Эшли возблагодарила Джинджер Лэндис-Реншоу, которая помогла ей преобразиться и при этом не потерять свою индивидуальность. Если бы не мать Мэтью, она бы ни за что не выбрала открытое платье, но когда Джинджер попросила ее примерить кремовое платье простого покроя, прошитое золотистыми нитями, с глубоким вырезом спереди и сзади, Эшли была покорена. Мягкий атлас ласкал ее кожу, как нежные руки любовника.
Не отводя от нее взгляда, Мэтью поднял стакан и выпил его до дна, словно в горле у него пересохло. Эшли наслаждалась этим моментом, думая о том, как удержать «жениха» подле себя.
— Ты даже не попробовал изумительное шампанское, которое здесь подают?
— Алкоголь и репортеры — самый лучший рецепт катастрофы, — заметил Мэтью, посмотрев на стакан в ее руке.
Эшли помешала лед, снова пожалев, что они так мало знают друг друга.
— Я тоже остановилась на сельтерской воде, но с лаймом.
— Извини, я поспешил с выводами. Позволь налить тебе еще в качестве моих извинений за то, что я игнорировал тебя весь вечер.
— Спасибо, — сказала Эшли, испытывая благодарность за этот маленький, но очень важный для нее жест внимания.
Откинувшись на поручни, она перевела взгляд на танцующие пары. Изменившийся ветер донес до нее обрывки разговоров. Эшли спокойно пропускала все мимо ушей, пока не услышала знакомый баритон помощника Мэтью:
— Она держалась увереннее, чем я ожидал.
— Неплохо, — ответил другой мужской голос, который, как показалось Эшли, она уже слышала на одной из встреч. — Конечно, кое-кто, может, справился бы лучше, но, учитывая, кто она и откуда родом, все могло быть гораздо хуже.
— Что я могу сказать? Она не та женщина, которую я бы выбрал для Мэтью в качестве его спутницы, тем более — в качестве жены сенатора. Эшли увеличивает нам число голосов разве что своей милой застенчивой улыбкой. Но что сделано, то сделано. Придется Мэтью довольствоваться тем, что есть. По крайней мере можно хотя бы не сомневаться, что он не окажется в ее тени.
Слышать о себе такое было неприятно. Но, с другой стороны, когда те, кто подслушивает, узнают о себе что-нибудь хорошее?
— По-моему, Джинджер помогла ей с макияжем, — продолжил другой мужчина. — Не вульгарно и не броско. Вот только платье… Оно, конечно, шикарное, но смотрелось бы лучше на более зрелой женщине.