— А что, если… — Кэмрин осторожно тронула языком нижнюю губу, размышляя, повести ли ей себя грубовато и прогнать его или не обращать внимания на собственное сердце, которое останавливается от его улыбки, и сфокусироваться на деловой части их общения?
— Может быть, ты хочешь без личного общения со мной воспользоваться моей профессиональной квалификацией? — предложил он.
Кэмрин покраснела, не удивляясь, впрочем, что Блейн, как и прежде, так прекрасно понимал ее. Правда, от этого не становилось легче.
В этот момент маленькая девочка за соседним столиком громко и радостно засмеялась — официант поставил перед ней зеленоватое желе с плавающей в нем шоколадной жабой. Мама девочки любовно погладила ее лобик, а отец потрепал светлые кудряшки.
Кэмрин почувствовала, как она холодеет. Ребенок — то, чего у нее не будет никогда…
Она не думала, что так страстно хочет детей, пока не выяснилось, что лишена этой возможности. Возможности, которая раз за разом таяла с каждым пребыванием в больнице в мрачные годы после ухода Блейна. Это был последний удар, завершивший жуткий список потерь того, что по-настоящему важно в жизни.
Муж. Родители. Возможность иметь детей.
Она продолжала разговаривать с Блейном, стараясь отвлечься на деловые вопросы, чтобы умерить боль воспоминаний, словно издалека слышала его слова, будто она и сейчас для него единственная женщина. Возглас девочки за соседним столом пробудил ужас, который поселился в ее душе после последней операции. Тогда, в больнице, ей сказали, что скорее всего она не сможет иметь детей. Как же можно обречь любимого человека на жизнь без детей?
— Эй, как ты? Прости, если я был резковат.
— Я подумаю некоторое время и сообщу тебе свое решение о менеджере.
Конечно, нет! Это ее последняя встреча с Блейном — не стоит растягивать болезненные прощания.
Он вручил ей визитную карточку.
— По этому телефону ты всегда меня найдешь. Если позвонишь.
Кэмрин сунула карточку в карман джинсов, зная, что никогда ею не воспользуется.
— У меня был трудный день, я устала, пойду.
Блейн вытащил деньги, прежде чем Кэмрин успела достать кошелек.
— Нет, нет. Я позвал тебя сюда, я и плачу. И неизвестно, может быть, мне срочно нужно будет выпить хороший эспрессо, лучше пусть владелец будет доволен.
— Подхалимство откроет тебе все двери.
— Правда? Можно проводить тебя?
— Спасибо, мне близко. Но благодарю за предложение. Ты по-прежнему джентльмен.
Еще несколько общепринятых прощальных слов, он еще раз повторил, что ждет ее звонка, — и они разошлись.