Если Бартоломью все же попадет туда, он не позволит, чтобы последнее слово осталось за Терезой Уэллер. Даже не станет смотреть, как она танцует, и постарается довести это до ее сведения.
Бартоломью попытался было снова задремать, но навеянные сновидениями кошмары окончательно отбили охоту спать. Наконец он снова сел на кровати, накинул рубашку и, взяв в руки трость, направился в гостиную клуба. Полки на дальней ее стене были заполнены книгами и различными картами. Большинство из них Соммерсет подбирал на свой вкус, но, к счастью для членов клуба, хозяин библиотеки много путешествовал и слыл заядлым коллекционером.
Выбрав довольно глупый и не имеющий ничего общего с действительностью рассказ об индийском сикхе, определенно написанный человеком, никогда не покидавшим стен форта Уильям, Бартоломью устроился в кресле рядом с камином и зажег свечу. Гиббс был прав: клуб пустовал. И это обстоятельство немало порадовало его. Двери клуба никогда не закрывались, и обычно не только он один страдал от бессонницы.
Бартоломью бросил взгляд на дверь, расположенную в дальнем углу гостиной и ведущую в Эйнсли-Хаус — лондонскую резиденцию Соммерсета. Какой бы ни была причина, побудившая герцога устроить в одном из крыльев дома весьма необычный клуб для избранных, Бартоломью был благодарен ему за это. Здесь никто не обращал внимания на его грубость и не было дерзких девчонок, которые дразнили бы его и приводили в бешенство.
— «Тайна сикха»?
Бартоломью открыл глаза и инстинктивно потянулся к шпаге, спрятанной внутри трости. Соммерсет сидел в кресле напротив и смотрел на него. Судя по свету, льющемуся из высоких окон, выходящих на восток, Бартоломью проспал рассвет, наступивший примерно около часа назад.
— Дьявол, — пробормотал он, беря в руки лежащую на груди книгу.
— Я купил ее смеха ради, — продолжал герцог, отхлебнув из тонкой фарфоровой чашки ароматный горячий чай. — И рад, что она отлично послужила совсем другой цели.
— Да, прекрасное средство против бессонницы. — Бартоломью указал рукой на чай. — А еще есть?
Герцог щелкнул пальцами. Через минуту появился Гиббс с подносом, на котором стояла еще одна чашка с блюдцем.
— Спасибо, Гиббс.
— Рад служить вашей светлости.
Герцог вскинул бровь, когда слуга вновь бесшумно удалился.
— Похоже, он не шутит. — Соммерсет отхлебнул чаю. — Да, кстати. Вот. — Достав из кармана сложенную карточку, Соммерсет подал ее Бартоломью.
Это было приглашение на бал, украшенное золотым тиснением и перевязанное голубой ленточкой.
— На ней мое имя, — громко произнес Бартоломью и только потом огляделся по сторонам.