Все было так же и в этот раз, за исключением того, что сон оказался неглубоким, когда любой, даже самый случайный звук заставлял нервно вскидывать голову, непонимающе таращить глаза на спавших торговцев с единственно бодрствовавшим среди них дозорным, который следил за тем, чтобы не погас огонь костра, несший тепло и, одновременно, отпугивавший от людей диких людей и призрачных духов. Он никак не мог понять, в чем дело? Может быть, рядом опасность и ему суждено предупредить о ней своих спутников? Или сами боги собрались прийти в уснувший мир, чтобы поведать бодрствовавшим тайну мироздания или дать ответ на все вопросы?
В какой-то миг, проснувшись, он услышал негромкий голос Есея:
— Ты уверен, что нам ничего не угрожает?
— Холодать что-то стало больно рано. Как бы не занесло перевал… — вытянув руки над костром пробормотал тот.
— Я не об этом.
Проводник взглянул на собеседника, затем, отвернувшись, несколько мгновений молча следил за танцем языков огня.
— Все, что ни делается, все к лучшему, — наконец, ответил он.
— Ты уверен?
— Есей, хоть я и бродяга, проводящий большую часть жизни вне дома, но родом я из Десятого царства, там мои родственники и друзья.
— Если они под стать тебе, то не удивлюсь, что они — не какие-нибудь ограниченные земледельцы или ремесленники…
— Конечно, нет! Они воины. Есть даже стражи из царского дворца.
— Так то, что ты сказал парнишке, не твои предположения?
— Как бы тебе сказать…. - наклонив голову к плечу, проводник потер нос.
— Понятно, — не дожидаясь от него дальнейших объяснений, кивнул торговец. — А я-то думал, что ты медлишь… Не ясно только, почему ты мне ничего не рассказал.
— Прости, — с сочувствием взглянул на него проводник. — У меня была причина молчать, — видя, что торговец опустил голову, отведя взгляд в сторону, он, вздохнув, качнул головой: — Прости меня, но я дал слово…
— Оставим это. Главное, мы можем не опасаться погони. Раз мы всего лишь оказываем царю услугу.
— Да тут еще как посмотреть, кому мы большую услугу оказываем: царю или мальцу.
— О чем ты? — почувствовав что-то особенное в его голосе, торговец насторожился, как и Аль. Боясь шевельнуться, чтобы случайным шорохом не прервать явно не предназначавшийся для его ушей разговор, он весь ушел в слух.
— Этот парнишка — наивный фантазер, которого многие считают дурачком…
От страшной обиды глаза Аля наполнились слезами. Слышать такое, и от кого? Юноша, испытывавший чуть ли не благоговейный трепет перед великаном, представлявшемуся ему одним из легендарных героев древности, был готов простить своему спасителю очень многое, но эти слова, так похожие на предательство…