— Я читал о подразделении семьсот тридцать один, — вставил Дирк, — Они такое творили, что нацисты по сравнению с ними выглядят благовоспитанными бойскаутами.
— Список чудовищных, бесчеловечных экспериментов на людях, проводившихся японцами, в частности военнослужащими подразделения семьсот тридцать один, практически бесконечен, — продолжила лекцию Макс, — Им подвергались не только китайские военнопленные, но и попавшие в плен солдаты, матросы и офицеры союзников. Всем узникам концлагерей в обязательном порядке делали якобы профилактические прививки, на самом же деле им вводили разнообразные токсины и патогены, определяя таким варварским способом смертельную дозировку того или иного препарата. На привязанных к вбитым в землю колышкам пленников сбрасывали биологические бомбы с целью усовершенствования систем доставки и проверки устойчивости боеприпасов в реальных условиях. Жертвами опытов нередко становились местные крестьяне. Общественные деревенские колодцы заражали бациллами тифа, дизентерии, холеры и других инфекционных болезней, что приводило к локальным эпидемическим вспышкам. А экспериментаторам в кавычках оставалось только подсчитать процентное соотношение умерших, выживших и незаразившихся, чтобы пополнить свою дьявольскую статистику. Крыс с чумными блохами выпускали в густонаселенных городских кварталах, а потом хладнокровно фиксировали скорость распространения инфекции. Эти изверги даже детей использовали в качестве объектов. В одной из деревень детишек угостили шоколадками с возбудителем сибирской язвы. Те с удовольствием слопали подаренное лакомство, а через несколько дней почти все умерли в жестоких мучениях.
— Кошмар какой-то, — поежился Йегер, — Вот же ублюдки! Надеюсь, эти твари получили по заслугам за свои преступления?
— Напрасно надеешься, — разочаровала его Макс. — Почти все они благополучно избежали преследования, и лишь единицы попали в списки военных преступников и понесли наказание. Перед капитуляцией японцы уничтожили всю документацию, оставшихся в лагерях узников и сами лаборатории. Американские спецслужбы имели слабое представление о творившихся ужасах и подлинных масштабах геноцида, а в отдельных случаях попросту закрывали глаза на всплывающие время от времени факты и свидетельства, больше заинтересованные в накопленных японцами базах данных, чем в беспристрастном расследовании. Многие из тех, кто трудился во время войны, не покладая рук, в лабораториях, тюрьмах и лагерях смерти, создавая новые образцы чудовищного оружия, испытывая его на заключенных и хладнокровно умерщвляя тысячи невинных людей, потом активно участвовали в послевоенном возрождении японской фармацевтической промышленности, стали уважаемыми бизнесменами и ведущими производителями лекарственных препаратов, чему, несомненно, способствовал приобретенный ранее профессиональный опыт.