Рядом с парусником светился тревожный желтый индикатор. Первый в цепочке.
— Далековато от эпицентра, — заметил директор НУМА. — Да и посудина слишком старая. Уже теплее, но тоже можно вычеркнуть из списка.
— Последний объект сонар засек на грани досягаемости, — предупредил итальянец, — так что изображение получилось размытым и не совсем понятным.
— Но хоть на что-то оно похоже? — попытался уточнить Стенсет.
— Похоже! — сварливо огрызнулся Джордино. — На здоровенный судовой винт, торчащий из задницы здоровенного кораллового рифа. А где само судно, черт его знает! То ли оно внутри, то ли чей-то оторвавшийся винт так удачно к полипам присосало. Я обозначил эту загадку природы маркировкой «К».
Все затаили дыхание, высматривая «К» на экране, и дружно выдохнули, обнаружив искомую букву всего на полдюйма выше единственной красной точки.
— Ну что ж, — подвел итог Питт, — поскольку коралловые рифы винтами не испражняются, будем считать, что к чему-то он все-таки присобачен. Другой вопрос, что дало протечку: топливные танки или карго в трюме?
— Анализ не выявил ни в одной из проб повышенной концентрации нефтепродуктов, — немедленно среагировала брюнетка в белом халате.
— Кстати говоря, леди, — спохватился Джордино, откровенно пожирая взглядом ее точеную фигурку и смазливую мордашку, — мы так и не услышали от вас, как называется эта гадость, испортившая сотням ни в чем не повинных туристов заслуженный отдых?
— Да-да, мадемуазель, — присоединился к нему Бьязон, — скажите же нам скорее, что это такое?
— Хотите верьте, хотите нет, — усмехнулась биологиня, — но сегодня я впервые в жизни обнаружила в пробах морской воды мышьяк.
Коралловый риф играл и переливался всеми цветами радуги и еще тысячью промежуточных оттенков, рядом с которыми поблекла бы даже несравненная палитра ландшафтов Моне. Поблекла и съежилась от стыда и зависти. Ярко-красные морские анемоны лениво полоскали щупальца в прохладных струях подводного течения, горделиво нежась на пышных коврах из морских губок. Светло-зеленые ползучие водоросли змейками струились по склонам и тянулись к поверхности и солнцу, огибая и обтекая попадающиеся на пути круглые фиолетовые наросты. Облепившие риф ультрамариновые морские звезды сияли неоном рекламных огней большого города. Морские ежи устилали подножие дюжинами розоватых булавочных подушечек.
Редко какие природные образования могут сравниться красотой со здоровым коралловым рифом, освещенным солнечными лучами. Питт давно в этом убедился, что ничуть не мешало ему в очередной раз наслаждаться фантастическим зрелищем невообразимого буйства красок. Зависнув в нескольких дюймах от дна, он проводил снисходительным взглядом пару мелких рыбешек, пугливо метнувшихся в трещину при появлении пятнистого ската, неторопливо фланирующего на том же уровне в надежде чем-нибудь поживиться. В морях и океанах есть множество мест, претендующих на высокое звание «рай для ныряльщиков»; умудренный опытом и потерявший счет погружениям с аквалангом и без, Питт безоговорочно отдавал предпочтение теплым водам западной части Тихого океана — главным образом, из-за неописуемой красоты здешних рифов.