— У меня мало времени, чтобы заводить другие порядки. Я останусь только на три недели.
Люк нежно приподнял ее подбородок.
— Я никогда не спал с Птахой, а ты останешься здесь на три недели. — Его пальцы поглаживали ее висок. — Разочарована?
Тепло его руки проникло сквозь кожу и разлилось по всему телу, разжигая в ней собственное тепло. Джей попыталась прислониться спиной к прохладной двери. Год прошел: все изменилось, но на самом деле ничего не изменилось. Одно прикосновение — и безумное влечение немедленно вспыхнуло, ожило с той же силой. Она уже хотела, чтобы ничего не менялось… Но, кажется, он что-то спросил…
— Разочарована? Чем? Что ты не спишь с ребенком?
Люк отрицательно покачал головой.
— Тем, что пропал повод убегать в Денвер.
— Я не убегала…
Его пальцы нежно гладили ее лицо: щеку, полузакрытые веки.
— Ты испугалась, я могу прочитать это в твоих глазах, они позеленели…
— Цвет глаз не зависит от чувств, Люк. Он зависит от одежды.
Еле заметная улыбка мелькнула на лице Люка.
— Ты надела зеленое белье?
Он всегда подшучивал над ее одеждой. Ее платьями и юбками, но не над бельем. Ее белье всегда ему нравилось, и лукавые огоньки в глазах Люка сказали ей, что она не единственная, кто об этом сейчас вспомнил. И не единственная чувствовала, как разгорается ее кожа, как дыхание становится прерывистым, как она хочет его ласк, словно в первый раз.
Он ничего не значит для меня, сказала она себе. Он для меня все. Она видела его глаза, чуть раскосые, с черными ресницами, слишком длинными и пушистыми для мужчины, его упрямый рот, каштановые волосы, спадающие на лицо, загорелую кожу…
Джей вжала горячие ладони в холод двери и заставила себя смотреть только на выгоревшую черную рубашку Люка. Она приехала доказать, что глупый брак с мистером Ремингтоном не более чем глупая ошибка, случайность, краткое затмение. И она докажет это. Во что бы то ни стало. Подумав об этом, она твердо посмотрела Люку прямо в глаза.
— Нам следует придерживаться некоторых правил. Если я собираюсь остаться здесь на три недели, первое правило — это…
— Первое правило — это то, что правила здесь диктую я.
— Первое правило: ты не дотрагиваешься до меня.
— Мне нравится трогать тебя. — Он ласково гладил ее по волосам. — И ты пользуешься тем, что мне нравится трогать тебя. А еще говоришь, будто что-то изменилось, О'Брайен.
— Мы собираемся разводиться, — почти прошептала она. — Я выхожу замуж за другого.
Темные брови лукаво приподнялись.
— За Александра? Он уже сдался, он понял, что тебе нужен совсем другой мужчина.
Он повернул ее лицо к себе, но она знала, что, если запротестует, он тотчас же ее отпустит. Сразу же. Но… Лучше позволить поцеловать. Тогда он поймет, что его поцелуи ничего уже не значат, и не будет впредь целовать ее.