К моему удивлению, солдат для строительства не привлекали. Все-таки, тут у них был несколько иной статус. Солдат необходим для боевых действий и только для них. В имение Растора согнали мастеровых и крестьян из загородной резиденции. А руководить строительством поставили меня. То есть, в дела снабжения я не вникал и денег на стройматериалы не выдавал, но, как и что ставить и делать, решать было именно мне. Конечно же, не обошлось и без курьезов. Мастеровые, установив брус, неожиданно для меня украсили его затейливой резьбой. После этого они долго не могли понять, почему я так непристойно ржу. Веревочных дел мастер, настойчиво желал вплести в канат цветные ленточки. Он никак не мог взять в толк, что делается не украшенный двор благородного господина, а место, где будут бегать в грязных сапогах и грязной одежде потные и злые мужики. А в том, что они будут злые, я не сомневался. Уж себя-то я знаю! Для того чтобы довести их до нужной формы, из них придется семь потов выжать. Вот и получается, что потные и злые.
Мне назначили денежное довольствие, как сержанту. А Растор от себя еще добавил по два золотых за элитное положение. Ну, это он считал, что элитное. Впрочем, глупо было бы возражать. Так что, я и не возражал.
И во флигеле я обитал в отдельной комнатке. В общем, я со всеми своими шмотками полностью перебрался в этот флигель, как и другие парни из отряда Трантона.
В конюшне, время от времени, всхрапывал Норрис, которого я ежедневно прогуливал и чистил (этого занятия я не доверял никому). В остальном, он был поручен заботам конюхов Растора.
Карвин в первый же день продемонстрировал новому командиру свое искусство стрельбы. Ширяй ехидно комментировал строительство. Я его замечания пропускал мимо ушей, предвкушая, как он на этом (построенном) будет умирать. Остальные ребята несколько настороженно относились ко всему, что происходит, но молчали и воспринимали все с фатализмом, присущим служивым людям.
Растор принимал тренировочный комплекс. Я следовал за ним, давая пояснения. Комплекс получился очень неплохим, как для этих условий. Две полосы препятствий с украшенными резьбой брусами, деревянными барьерами с вырезанными на уровне второго этажа окошками, и со всеми остальными прибамбасами. В стороне были установлены четыре деревянных же штатива с укрепленными на них мишенями для стрельбы из лука и четыре фигуры для метания ножей. В углу площадка, устеленная соломенными матами, для занятий «рукопашкой». Завершала картину еще одна площадка, аккуратно размеченная, для отработки приемов мечного боя.