Он жадно впивал в себя ее запах, зная, что Изобел хорошо с ним, что ей приятна их близость. Этого было довольно.
— Я бы держал тебя в объятиях до конца своих дней, и ничего другого мне не нужно.
Изобел повела бедрами, и Тристан понял, что солгал. Он улыбнулся, погладив ее по волосам.
— Наша тихая жизнь быстро наскучила бы тебе, — произнесла Изобел, — ты был бы несчастлив здесь.
— Я был бы счастлив где угодно, если бы мог каждый день видеть твое лицо.
— Какие милые слова! — улыбнулась Изобел и хихикнула, когда Тристан легонько куснул ее за мочку уха.
Склонив голову, он поцеловал Изобел в шею. Она выгнула спину в кольце его рук, и Тристан приник жаркими губами к ее ключице. Никогда прежде он не испытывал такого всепоглощающего желания. Он призвал на помощь всю свою волю, но когда Изобел обвила ногой его голень, последние крохи самообладания оставили его.
А в следующее мгновение послышался сдавленный смех и приглушенные детские голоса в дальнем конце коридора.
— Тамас! Джон! — сердито воскликнула Изобел, не размыкая объятий. — Немедленно в постель!
Мальчишки обратились в бегство. Прислушиваясь к удаляющемуся топоту детских ног, Тристан прижался лбом ко лбу Изобел. Та вздохнула, и он ласково улыбнулся. Его не рассердило внезапное вторжение младших братьев. Он нашел наконец свою прекрасную даму и отнюдь не желал унизить ее, овладев ею на лестнице. Но удержаться от соблазна было чертовски трудно.
— Тебе лучше уйти, — прошептала Изобел.
Желание, сквозившее в ее голосе, смягчало приказ.
— Да.
Тристану не хотелось уходить. Ему пришлось сделать над собой неимоверное усилие.
— Тристан, — тихо позвала Изобел, когда горец отступил на несколько шагов. — Я так счастлива, что ты вернулся к нам… ко мне.
Тристан был почти рад, что Изобел не видит его лица, его горящих глаз. Он невольно содрогнулся, подумав о том, что ждет любого, кто попытается отнять у него любимую. Прошлое потускнело и стерлось из памяти, ушло навсегда. Пройдя через испытания, рыцарь возродился вновь, в сверкающих доспехах, предназначенных ему самой судьбой.
Тристан бросился к Изобел, сжал ее в объятиях и поцеловал на прощание.
Яркие солнечные лучи, проскользнув в комнату, пробудили Тристана ото сна. Ему снилась обнаженная белоснежная грудь Изобел и ее теплое влажное лоно. Он проснулся, охваченный желанием. Немало женщин побывало в его объятиях, но никогда прежде он не испытывал такого острого, мучительного влечения. Лежа на узкой короткой кровати Алекса, Тристан задумался, не отзывается ли его тело на желание сердца. Ведь до Изобел он не любил ни одну женщину. Теперь он понимал, почему герои легенд и преданий умирали за своих возлюбленных. Почему его брат Роб и сэр Тристан готовы были бросить вызов королю. Ради Изобел он не задумываясь ринулся бы в самую гущу боя, восстал против короля и родного отца. Он пошел бы на любые безумства, только бы увидеть ее улыбку. Улыбку, которую она так долго не желала ему подарить. Подобно распаленному страстью животному он жаждал прикоснуться к ней, ощутить вкус ее кожи, почувствовать тепло плоти.