— Вы объявили родителям о своей любви к жене?
— Да, и Давина тоже. Это сила, которой не может противиться сердце, познавшее любовь.
— Он пытается защитить тебя, — шепнула Изобел Тристану, когда Роб, не сказав больше ни слова, ускакал рысью вперед.
— Он защищает всех, кого любит. Это сильнее его.
— Значит, — улыбнулась Изобел и уютно устроилась на груди Тристана, — он не слишком отличается от тебя.
Весь остаток дня Изобел молчала, стараясь не думать о том, что ее ждет, наслаждаясь пестротой красок и смешением звуков: певучими голосами горцев, их звонким смехом, разносившимся эхом среди деревьев, и гулким биением сердца Тристана.
Похоже, Каму понравился Финн — большую часть дня они ехали бок о бок. Юный мистер Грант оживленно рассказывал о своей семье и о Макгрегорах с острова Скай, а Камерон внимательно слушал.
На второй день путешествия говорил в основном Кам, а поскольку Финн всегда держался рядом с Робом, у Фергюссона появился еще один слушатель.
Судя по тем обрывкам фраз, которые долетали до Изобел, Кам говорил большей частью о Патрике.
— Так он один возделывает землю? — донесся до нее голос Роба.
— Патрик делает все, чтобы мы были сыты и не страдали от холода.
— Значит, он славный парень, — задумчиво произнес Роберт. — Да, славный.
К концу третьего дня пути всякая настороженность исчезла. Все весело смеялись, сидя у костра. Макгрегоры вспоминали о ранах, полученных в битвах. Тристан веселился не меньше других, с удовольствием рассказывая, как часто ему приходилось смотреть смерти в глаза. «В его жилах тоже течет кровь воинов, хоть он сам и не сознает этого», — подумала Изобел.
Она посмотрела на отца Тристана и сидевшего рядом Тамаса. Глава клана терпеливо отвечал на бесчисленные вопросы мальчика. Ободренная снисходительным тоном лэрда, Изобел поднялась и подошла к ним. Сев рядом с братом, она погладила его по волосам.
— Как поживаешь?
Тамас с тяжелым вздохом выразительно закатил глаза к ночному небу:
— Прекрасно.
— Мне трудно… — Изобел робко посмотрела на Макгрегора. — Отпустить его от себя.
— Сколько ему лет? — удивил ее своим вопросом лэрд.
— Одиннадцать.
Каллум задумался, мысленно подсчитывая годы. В свете костра легко читалось выражение его красивого мужественного лица. Завершив подсчет, он устремил взгляд на языки пламени.
— Выходит, вы его вырастили.
— Мы с братом.
Голос Изобел дрогнул. Она никак не думала, что когда-нибудь будет говорить с Макгрегором о том, чего лишилась ее семья по его милости.
— Нас семеро. Патрик старший.
Она снова умолкла.
Теперь, когда ей представился случай высказать все, что мучило ее долгие годы, Изобел вдруг почувствовала, что не испытывает гнева — жало лишилось яда. Могла ли она бросить обвинение в лицо врагу? Крикнуть, что ненавидит Макгрегора за то, что тот убил ее отца, хотя по вине Арчибальда Фергюссона погиб граф Аргайлл? Заявить, что ее горе больше, чем горе его семьи? Нет, у нее не повернулся бы язык сказать такое.