— Вы можете поесть за дверью, — проворчала Изобел, когда Тристан открыл глаза. — Я сохранила вам жизнь, но не собираюсь терпеть ваше общество.
Тамас презрительно усмехнулся, проходя мимо гостя, и Тристана охватило желание огреть мальчишку палкой. Но, поймав предостерегающий взгляд Изобел, он сдержался и позволил маленькому каналье прейти.
— Кам, — обратилась Изобел к брату, наполняя его тарелку. — Проводи мистера Макгрегора к двери.
С видом полнейшего равнодушия Камерон молча повиновался и вывел горца из кухни.
Тристан уже понял, что из всех братьев Изобел труднее всего будет завоевать расположение Камерона. Другие по крайней мере бросали ему вызов — а тех, кто дерзнул поднять оружие против Тристана Макгрегора, обычно быстро уносили с поля боя, — но Камерон не дал горцу ни малейшей зацепки — ни слова гнева, ни проблеска иронии. Он не удостоил Тристана даже взглядом. Казалось, Камерон вовсе не замечает Макгрегора. Рядом с молчаливым юношей горец чувствовал себя до странности уязвимым, и это ощущение вовсе ему не нравилось.
— Мне хотелось бы взглянуть на свою лошадь после ужина, если вы не против. — Камерон не ответил, проследовав к двери, словно солдат, идущий на войну. — Ладно, вижу, вы немногословны, — с веселой улыбкой заметил Тристан. — Это достоинство выгодно отличает вас от остальных Фергюссонов.
— Вот дверь.
Камерон посторонился и протянул руку, указывая гостю на выход.
Признав поражение, Тристан с тарелкой в руках вышел за порог. Дверь за ним закрылась.
По крайней мере ужин был горячим. Отведав жаркого, горец с удивлением отметил, что никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее. Нежное мясо так и таяло во рту. Тристан шумно вздохнул. Черт побери, эту девушку хотелось завоевать хотя бы из-за одного ее умения готовить.
Макгрегор перестал жевать и нахмурился, вспомнив, что не он один восхищается стряпней Изобел.
Дверь позади него отворилась. Обернувшись, Тристан увидел на крыльце Джона с миской в руках. Он улыбнулся мальчугану. Джон ответил ему сияющей улыбкой.
— Можно я поем с вами? — спросил парнишка, подходя к горцу.
— Если твоя сестра не против.
Джон пожал худенькими плечами:
— Сказать по правде, Бел недовольна, но мне кажется несправедливым, что вам приходится сидеть здесь одному.
Тристан кивнул и подвинулся, освобождая место для мальчугана.
— Значит, ты поступаешь, как считаешь правильным, что бы ни думали об этом другие, да?
— Иногда это бывает нелегко, — вздохнул Джон, поджав под себя ноги.
— Да, чертовски нелегко, — согласился Тристан, снова принимаясь за еду. — Поэтому все и восхищаются этим качеством. — Он весело подмигнул мальчику: — Сочувствие тоже дорогого стоит. Ты помог мне, когда я не удержался на ногах. Я благодарен тебе за это.