Хан повел ее к столу, где для девушки немедленно приготовили место и блюдо с жареным мясом. Пока она ела, Хан представил ее. Ела Лизендир очень медленно и осторожно, но к концу вечера перед ней стояли три пустых тарелки из-под мяса, две из-под овощей и три пустые кружки пива. Она почти не говорила, лишь изредка кивая в ответ на отдельные замечания. Она удивленно поднимала брови, слыша, как Хан бегло говорит на синглспиче.
Наконец с пищей было покончено. Все четверо немного поговорили, а затем Дарденглир и Бразингиль отправились спать, сказав, что им нужно завтра рано отправляться в дорогу. Хан и Лизендир остались одни. Она сидела тихо, глядя в никуда, погруженная в свои мысли. Глаза ее затуманились и затем закрылись. Она откинулась на спинку грубого кресла. Хан оплатил счет, поднял ее и понес в комнату. Девушка была легка, как перышко.
Она проспала три дня. Спала она очень глубоко, и только по ее дыханию можно было сказать, что она еще жива. Пока она спала, Хан промыл и смазал ее раны и царапины. Помогал ему в этом аптекарь, живший в соседнем доме. Постепенно краска вернулась на ее кожу, а мышцы стали более упругими. К вечеру третьего дня она проснулась.
Долго она ничего не говорила и лишь смотрела в окно, выходящее на площадь, где располагался базар и где торговали люди и леры. Она видела перед собой сцену, которой по меньшей мере десять тысяч лет. Наконец она заговорила.
— Ты, наверное, сам понял, что я проиграла, и это стоило нам корабля.
— Сказать по правде, меня больше беспокоило твое состояние, а не корабль.
— Ты очень добр. Но, увы, корабля у нас нет. Но он вернется сюда. Нас могут взять в плен, а если не найдут, то мы навсегда останемся здесь. Кроме того, я теперь калека.
Она вытянула руки вперед. Кисти ее распухли, и Хан ощутил, как в нем шевельнулась острая жалость — обе кисти ее были сломаны.
— Да. Вот так.
После этого она снова надолго замолчала. Но постепенно она начала говорить, и Хан узнал, что же произошло.
После того, как Хан улетел, она начала охотиться за Хатингаром, стараясь поймать его в ловушку. И это ей удалось. Она даже обезоружила его, но не воспользовалась пистолетом. А затем Хатингар застал ее врасплох И сломал ей кисти. Нечеловеческим усилием ей удалось вырваться от него. Но она знала, что теперь ей пришел конец. Она не сможет убить его. Поэтому при первой же возможности она покинула корабль с помощью спасательной гондолы. Хатингар не воспрепятствовал ей. Он понимал, что Лизендир не выживет.
Однако она выжила. Она приземлилась где-то на западе, в необитаемой дикой степи. Пищевые концентраты оказались для нее неподходящими. Или в пище было что-то лишнее, или чего-то не хватало. И она начала охотиться, хотя для нее, с ее сломанными кистями, это было трудным делом. Черви, корни, листья, плоды, мелкие животные — вот что было ее пищей. И, наконец, она добралась до одинокой деревушки, где услышала рассказ о потерпевшем крушение космопилоте, который некоторое время жил здесь. Она не стала ждать, а сразу отправилась в путь, идя напрямик, чтобы сократить расстояние. К тому времени, как она добралась до города, на уже полностью выдохлась. Ведь ей пришлось пройти по бездорожью почти полторы тысячи миль. Однако она прошла их и выдержала, несмотря на плохую пищу. Под конец она сказала: