— Ты наживешь себе уйму врагов.
— Я? — Она поднесла к лицу зеркальце и принялась расчесывать волосы. — Но я никому ничего не сделала!
— Ты забыла о своем происхождении.
— А ты думаешь, я хочу о нем помнить?
— Не так я тебя воспитывал!
— Правда? — Миранда подняла зеркальце так, что я увидел свое лицо рядом с ее. — Думаешь, ты сильно отличаешься от меня? Я всему научилась у тебя. И теперь, когда жизнь впервые дает мне все, чего я хочу, ты мне завидуешь!
— Я пытаюсь защитить тебя.
— От кого?
— От тебя самой, — ответил я.
Она положила зеркальце.
— Я так и думала, что ты не скажешь, кого на самом деле имел в виду.
Я схватил ее за плечи. Она глянула на мои руки с таким видом, словно они были недостойны ее касаться. Я ударил ее, и Миранда, схватившись за щеку, упала на пол. Я помог ей подняться, умоляя о прощении. Она медленно встала. Глаза у нее были холодными, щека покраснела от оплеухи.
— Если ты посмеешь еще раз ударить меня, я скажу Федерико.
Я вышел из комнаты и закрыл дверь.
Мир с каждым днем понемногу менялся. Миранда превращалась в принцессу, Федерико вовсю ухлестывал за ней, а управление замком полностью отдал во власть Витторе. Мой братец заключал контракты по сбыту шерсти, запретил Бернардо составлять гороскопы и заставил Пьеро показать ему, как тот готовит свои снадобья. Кроме того, он не давал больше Септивию читать вслух и рассорился с Чекки. За ним повсюду ходили телохранители — сперва двое, потом четверо.
В ту ночь я услышал тихие шаги за дверью. Когда я открыл ее, ко мне вошли Чекки и Септивий.
— Свет привлекает внимание, — сказал Чекки и задул мою свечу.
Мы стояли в темноте, озаренные лишь сиянием луны. Чекки кашлянул, как обычно, когда собирался сказать что-либо важное.
— Нас беспокоит судьба Корсоли. Поскольку герцог очень увлечен, он не слушает наших советов.
— А чьи слушает?
— Витторе.
Чекки подергал себя за бороду.
— Он подружился с солдатами, — заметил Септивий.
Другими словами, его так хорошо охраняли, что просто убить Витторе было невозможно.
— Зачем вы мне все это говорите?
— Ты хорошо служил герцогу, — осторожно подбирая слова, сказал Чекки. — Он женится на твоей дочери. Вы с ним близки. Может, ты придумаешь, как спасти Корсоли?
В окно влетела летучая мышь и заметалась по комнате, лихорадочно хлопая крыльями.
— Предзнаменование! — проронил Септивий.
«Но что за предзнаменование?» — подумал я, когда мышь вылетела из окна.
— Если я сделаю что-нибудь, чтобы помочь Корсоли…
— Мы будем вечно у тебя в долгу, — сказал Чекки.
Мы пожали друг другу руки.
Когда они ушли, я сел у окна. Дождя не было, но звезды висели низко, казалось, до них можно дотронуться рукой, а горы, изрезавшие вершинами темное бархатное небо, выглядели как нарисованный пейзаж. Нет, правда! Все стало каким-то нереальным. До меня только теперь начало доходить, что, собственно, произошло. Со мной, Уго ди Фонте, дегустатором герцога Федерико Басильоне ди Винчелли, разговаривали как с придворным!