— Можно изобразить двенадцать подвигов Геракла.
— Например, чистку конюшни? — фыркнул Бернардо.
— Помимо этого Геракл поймал оленя, — парировал Септивий. — А также убил льва, чудовище и поймал быка и вепря. Во время десятого подвига он усмирил четырех диких коней, а во время одиннадцатого…
— Basta! — сказал Федерико. — Это все-таки свадьба, а не зоосад.
— И не охота! — подхватил Бернардо.
— Почему? Это может быть охотой, — заметил Граццари. — Миранда — девственница, не так ли?
— Конечно! — откликнулся я.
Граццари откинулся на спинку кресла, погладил бороду и уставился в потолок.
— Поскольку единорог символизирует девственность, почему бы не написать сцену в лесу, где Геракл ловит единорога?
— Геракл ловит единорога, — мечтательно протянул Федерико.
— По-моему, это не годится, — заметил Бернардо.
— А по-моему, прекрасная идея, — улыбнулся Чекки.
— После чего единорог превращается в Венеру, — сказал Септивий.
— В Венеру?
Федерико повернулся к Септивию.
— Чьей единственной обязанностью является дарить любовь, — пояснил тот.
— Великолепно! — воскликнул Федерико. — Геракл охотится за единорогом, пленяет его, тот превращается в Венеру — и они предаются любви!
— Но Венера выходит на берег нагая из морской раковины, — сказал Граццари.
Федерико вновь обернулся к Септивию.
— Ладно, — заявил Септивий, сжав мелкие желтые зубки. — Тогда Геракл нападает на льва, который набросился на единорога. Пока Геракл сражается со львом, единорог убегает в море. На мгновение нам кажется, что он утонул, но из моря на раковине появляется нагая Венера и падает в объятия Геракла.
Федерико это понравилось, хотя для подобного представления нужно было соорудить пещеру, где единорог превратится в Венеру, и перекрыть горный поток, чтобы создать небольшой пруд.
Как только планы были объявлены во всеуслышание, в город со всех концов устремились крестьяне. Граццари и Чекки пристраивали их на временную работу: строить, красить, копать, сажать, шить и наводить блеск. В Падуе наняли актеров, в Неаполе — певцов. Каждая минута была посвящена приготовлениям к свадьбе, и все, будь то крестьяне или придворные, из кожи вон лезли, дабы воплотить мечту Федерико и сделать Корсоли предметом зависти для Губбио, Пармы, Ареццо, Перуджи, а также остальных городов Италии.
Миранда активно принимала участие в подготовке. Федерико спрашивал ее мнение обо всем. Сначала она с восторгом предлагала какие-то идеи, изумляясь всякий раз, когда ее слова превращались в красочные костюмы, флаги или платья. Но однажды утром она вернулась в спальню, топая ногами и ругая Септивия на все корки.