За ужином в тот же самый вечер Джованни взахлеб рассказывал, какие выгодные сделки с шерстью ему удалось провернуть. Он одарил прислугу всякими безделушками, привез герцогу Федерико из Германии золотой шлем с драгоценными камнями и вовсю похвалялся своей новой одеждой, особенно английским камзолом, который сшили так искусно, что он скрывал его горб.
— Я пробыл в Лондоне всего неделю. — Джованни вздохнул. — Посол в Париже давал обед в мою честь, n’est-ce pas [31]? Одна голландская графиня хотела выйти за меня замуж, но — s’blood! [32] — там жуткая холодина, n’est-ce pas?
Каждое предложение начиналось или кончалось словами «n’est-ce pas», «Voila!» [33] или «s’blood!», так что слуги еще долго называли его за спиной «мисс Неспа». Он сказал Федерико, что пора заплатить папе индульгенцию за его, Джованни, кардинальскую шапку. Герцог пожевал губу и ничего не ответил, но, как говорится, его молчание было красноречивее слов, и с этого началась моя дорога в ад. Что ж, на все воля Божья, конечно.
Вернувшись из дальних краев, Джованни привез с собой кукол, одетых по последней моде. Его сестра Эмилия отдала их своему портному, чтобы тот скопировал фасон, а затем подарила кукол дочери придворного. В прошлый раз повезло Джулии, подружке Миранды. На сей раз куклы достались дочке Пьеро.
— А мне никогда не подарят кукол, — надулась Миранда.
— Почему ты так решила?
— Потому что ты дегустатор!
Она выплюнула эти слова так, словно они были отравлены.
— Неблагодарная! — крикнул я, схватив ее за руку. — Ты ешь дважды в день и спишь на кровати под крышей! Трижды в неделю ты ходишь на занятия. А я, между прочим, каждый день сталкиваюсь лицом к лицу со смертью! Ты поэтому не хочешь, чтобы Агнес жила с нами? Потому что она прачка, да?
Миранда прикусила губку. На глазах у нее выступили слезы.
— Моя рука! — прошептала она.
В гневе я так крепко сжал ее руку, что аж косточки затрещали. Я отпустил ее, и Миранда выбежала из комнаты. После этого она не разговаривала со мной несколько дней.
— У тебя нет оснований дуться, — сказал я. — На самом деле это ты меня обидела!
И тем не менее она отказывалась со мной говорить. Спасла меня Агнес, которой в голову пришла замечательная идея.
— Ты говорил, что был дровосеком, — сказала она. — Вырежи ей куклу из дерева!
Несмотря на то что Миранда не хотела ее признавать, Агнес по доброте душевной придумала, как ее утешить. Забравшись вместе с ней в тот день на вершину холма, я нашел старый ольховый сук и, пока Агнес спала, вырезал из него куколку. Потом, взяв на кухне ягодного сока, нарисовал нос и рот, раскрасил ноги, руки и волосы. Агнес нарумянила кукле щеки, и когда та была готова, я положил ее на кровать Миранды, а сам спрятался неподалеку. Я услышал, как Миранда вошла в комнату — а через миг дверь распахнулась, и она выбежала с криком: